Отличалось ли это Рождество от предыдущих тридцати пяти? Безусловно.

Витрины пестрили праздничными скидками и гирляндами. Из приоткрытых дверей ресторанов и кафе доносился звучный голос Синатры, исполнявший бессмертную Let It Snow. Лавочки местных пекарей источали волшебный аромат карамели и яблочного пудинга. Сотрудники цветочных магазинов неутомимо шелестели обёрточной бумагой. Жители Нью-Йорка приветливо улыбались и обменивались лапидарными поздравлениями.

Всё шло своим чередом, как и тридцать пять лет до этого. Но Честер чувствовал: это Рождество — из ряда вон выходящее.

Чёрный автомобиль ловко притормаживает у перехода. Мужчина в очередной раз благодарит себя за предусмотрительность: зимняя «резина» пришлась весьма кстати. Пропуская нагруженных покупками пешеходов, Уайт то и дело поглядывает на потёртые наручные часы. До ужина с Рэйвен остаётся чуть более получаса. Едва в капоте отражается зелёный «глазок» светофора, брюнет нетерпеливо вжимает педаль газа до упора. Опоздание — не лучший подарок для мисс Карнаби. Стоит поторопиться.

Спустя двадцать минут Честер уже входит в кабину лифта, стряхивая с обуви налипшие комья снега. Руки подполковника с трудом удерживают три грузных пакета с рождественским принтом и деликатно перевязанный лентой букет цветов. Осталось нажать нужную кнопку — задача не из лёгких. К счастью, её решение нашлось довольно быстро.

— Подождите, пожалуйста! — торопливо (насколько это возможно) семеня ногами, в лифт изящно впархивает старушка. Её глаза, окружённые глубокими мимическими морщинками, изучают увесистую поклажу Уайта сочувственным взглядом. — Ох, погляжу, вам помощь не помешает. Какой этаж?

— Вы правы как никогда, — мужчина благодарно улыбается в ответ и удобнее перехватывает пакеты. — Одиннадцатый.

С приятным жужжанием кабина устремляется вверх.

— Вы пришли к Рэйвен, да? — не нужно быть мудрецом, чтобы расслышать в голосе женщины игривое любопытство.

— Именно.

— А вы женаты?

Честер сдерживает смешок. Разговор с незнакомкой всё больше напоминает допрос сотрудниками ЦРУ (за исключением того, что представители службы так не сверлят тебя глазами).

— Нет, я холост.

Взгляд собеседницы меняется, словно по щелчку пальцев. Так обычно смотрят две категории людей: оценщики из потрёпанных городских ломбардов и женщины, которые по доброте душевной подыскивают выгодную партию для знакомых красавиц.

— Вот что я скажу, — старушка сдувает с рукавов пальто несуществующую пылинку, но на самом деле не упускает возможности оглядеть собеседника с головы до ног, — Эйви просто прелесть! Такая доброжелательная и приветливая девочка, никогда не отказывает в помощи по-соседски. А какие пироги она умеет печь! Вы бы только знали!

— Надеюсь, ещё узнаю, — искренне отвечает Уайт, постепенно протискиваясь к выходу из лифта. — К сожалению, мне нужно идти. С праздником!

— И вас, молодой человек!

А вот вырисовывается и проблема номер два: как позвонить в дверь, когда руки заняты увесистой поклажей? Не придумав ничего лучше, мужчина вжимается в прямоугольную кнопку лбом и едва не задевает кончиком носа побелённую стену.

«Дзы-ы-ы-ынь!» – сперва слышится эхо мелодичной трели, а затем — звук чьих-то торопливых шагов. На душе Честера тепло и беззаботно, и виной тому — вовсе не грядущий праздник.

— Счастливого Рождества! — произносит брюнет, едва дверь квартиры распахивается, обнажая точёный силуэт Рэйвен Карнаби. Девушка радостно улыбается и отступает, пропуская гостя в просторный коридор, освещённый разноцветными огоньками. С чувством выполненного долга поставив пакеты на комод, Уайт поспешно одёргивает полы пальто и лишь после этого оборачивается к девушке.

— Это тебе, — вручив многострадальный букет, мужчина тотчас обзаводится приятным сердцу грузом: его шею крепко обвивают хрупкие руки Эйви. Губы девушки — всего в паре миллиметров от лица Уайта, и он тотчас накрывает их своими — холодными и слегка шероховатыми после декабрьского морозца. Пальцы брюнета путаются в медовых локонах Рэйвен; вторая ладонь деликатно соскальзывает на талию. От девушки исходит удивительная гамма кулинарных ароматов, и, стоит признать, она подходит Карнаби лучше самого дорогого парфюма.

— Знаешь, я ведь не был голоден, когда ехал к тебе, но теперь чувствую, что готов съесть целого слона! — выпустив Рэйвен из импровизированного плена, брюнет вешает пальто и наклоняется, чтобы снять обувь. Девушка изящно подталкивает к нему носком ноги клетчатые комнатные тапочки. Стараясь не думать о причине появления мужских тапочек в квартире Эйви, Уайт проходит в гостиную, не забыв перехватить пакеты с комода. При виде пышного праздничного стола мужчина невольно сглатывает слюну. Всевозможные салаты, вычурные канапе, мясные закуски, золотистый пирог с фруктами, рождественский пудинг — с ума сойти! Щедро наполненные тарелки чередуются с горящими свечами, тематическими украшениями и фигурно сложенными салфетками. На фоне этого великолепия — красавица из искусственной хвои. Изучая взглядом картину, достойную открытки, Честер чувствует на языке маслянистый привкус сожаления. В его жизни давно не было такого Рождества — по-настоящему волнительного, уютного, в чём-то даже... семейного. А жаль.

— Я умер и попал в рай? — Уайт делает непривычно глубокий вдох. Вкусовые рецепторы тотчас сходят с ума в предвкушении праздничного ужина. — Эйви, это восхитительно! Я не знал, что ты так любишь готовить!

Девушка улыбается и, отшутившись от искреннего комплимента, упархивает на кухню, где призывно шкварчит рождественская индейка. Честер пользуется удачно подвернувшейся возможностью и пристраивает подарки под наряженной елью. Туда же отправляются хлопушки и бенгальские огни из второго свёртка. Прихватив последний пакет, Уайт отправляется на поиски Рэйвен.

— Тебе помочь? — на кухне ароматы блюд чувствуются сильнее, и желудок мужчины с чувством исполняет оперную арию. — Я решил сделать небольшой вклад в праздничный стол. Вот вино и кое-что из мясного. Посмотри, может, его стоит разогреть.

Отредактировано Chester White (26.08.2019 13:49:05)