Короткий острый нож с деревянной ручкой, что так подходит для свежевания дичи аккуратно, почти ювелирно снимает мелкие куски древесины с короткой палки. Медленно, по линии вырезая древние символы, назначение которых не ведомо ей, копируя давно увиденные рисунки, она превращает толстую палку в древний оберег, который, впрочем, без совершенно незнакомой ей магии, не станет для нее хоть на каплю полезнее деревяшки.
Нож соскальзывает с дерева и впивается в зеленоватую кожу, рассекая ее и оставляя на месте травмы каплю крови. Женщина, укрытая от посторонних глаз пыльным и старым плащом, тихо шипит и слизывает кровь с собственного пальца.
Отец, кузнец на окраине небольшой людской деревушки, никогда не рассказывал о том, как познакомился с матерью, и куда она исчезла после того, как родила ребенка. О том, что она заметно отличается от ровесников, догадаться было не сложно с самого детства, когда была крупнее и зеленее всех. Дети смеялись над ней и, пока она не научилась ловить камни на излете и метко отправлять их в своих обидчиков. Пока не научилась вставать после падения и давать обидчикам сдачи. Она росла, но и обидчики становились крупнее, учились драться на мечах, учились ставить подножки, снова и снова заставляя ее падать. Она злилась с каждым днем все больше, и просила отца научить ее управляться с оружием, когда он учил ее это оружие создавать, работать тяжелым молотом с раскаленным металлом, чтобы создавать утонченные произведения искусства. Проблема была лишь в том, что она знала, что ей здесь не место.
Она поднимает глаза, когда мимо проходит мужчина, резко распахивая деревянную дверь трактира, у входа в который она сидела уже несколько часов. Длинные рыжие волосы, нахальная ухмылка, заостренные уши. Кажется, вполне соответствует описанию заказчика. Женщина снова опускает глаза к деревянному оберегу в руках и делает еще одну зарубку ножом. Спустя две недели поисков по всем корчмам континента, она все же нашла свою цель, как и находила всегда.
Подростком она уже выше на голову-полторы своих ровесников и работает в кузнице наравне со своим отцом. Но в маленькой деревушке жить ей не хотелось. Отец пытался ее научить быть терпеливой, любить мир вокруг, чувствовать магию, что наполняет землю и жить со всем этим в гармонии, не обращая внимания на детвору, что раз за разом чуть ли не факелами и камнями загоняла ее в тупики как дикого зверя и била. И она сбежала с торговцами навстречу своей судьбе.
Спустя некоторое время она убирает нож в голенище сапога, поднимается и заходит в таверну. Разминает плечи под плащом, скрывая пол человека под ним, и двигается к трактирщику. Тот по легкому движению руки и звону монет перед ним ставит перед ней кружку крепкого пенного, которую берет со стойки и несет к столику рядом с рыжим. Как, говорите, его зовут?
- Почему вы не можете принять меня в клан? Я работаю здесь уже три с половиной года, я делаю лучшее оружие и не хуже других с ним управляюсь.
- Духи предков тебя не отметили, девочка, тебе не место в клане. Но ты можешь остаться с нами, нам нужен хороший кузнец.
- Катитесь к своим духам предков.
- Марк, говоришь? Ты угостишь меня выпивкой? – тонкий голос полукровки (других в таких местах не водится) раздражает даже больше обычного. Женщина под плащом привычно сжимает в ладонях свою кружку и делает глоток. У нее есть еще немного времени, чтобы алкоголь растекся по венам мужчины и притупил его реакцию.
За спиной лязгнул замок огромной клетки. С другой стороны крошечного, обнесенного стальными прутьями пространства, утробно зарычал огромный зверь, разворачиваясь от шума и тычков острыми палками в бока. Огромная когтистая лапа ударилась в прутья, а мутный от боли и ярости взгляд нашел кого-то, кто оказался на этой стороне клетки.
Она слушает голос, который уже меняется под воздействием винных паров, и легко поднимается с собственного места и делает два шага в сторону разномастной компашки, чтобы оказаться за спиной рыжего мужчины. Еще шаг, и толкает его в спину, как бы случайно дезориентируя на мгновение, а потом наклоняется, чтобы одной рукой обхватить шею и протащить его от стола вместе со стулом, хотя последний падает и оставляет охотника и жертву в одиночестве. В покрытых шрамами пальцах появляется лезвие кинжала, которое касается острием сонной артерии.
- Марк, - нежно шепчет в самое ухо, почти как старому любовнику, делая еще шаг назад, прочь от испуганных взглядов окружающих, чуть сильнее прижимая лезвие к коже.
- Я принесла тебе привет от твоего старого знакомого, Руфуса, - все так же тихо говорит на ухо, ласково проводя лезвием по шее.
- Он обещал оставить весь твой аванс, как только я его у тебя выбью, - в ее голосе сквозит почти материнская забота и ласка.
- И еще столько же, если принесу ему какую-нибудь часть твоего тела, например, ухо, - кончик языка прошелся по вытянутому хрящу.
- И в три раза больше, если я притащу тебя живым. Впрочем, столько же он даст за твою голову, - ее рука почти пережимает доступ кислорода.
- Меня устроит и первый вариант, если ты не будешь сопротивляться, - тебе же нравится эта сделка? И куда ты дел троих предыдущих охотников за головами?
[nick]Ми'Ра[/nick][icon]https://i.imgur.com/xWY5pie.png[/icon][status]медведица[/status][sign]И если есть порох, дай огня[/sign]
Отредактировано Idgie Threadgoode (05.05.2019 22:49:17)