Переезд в Африку сказался на удивление лучшим образом на Шоне. Нет, он не стал добрее к миру и не стал больше улыбаться, чем раньше. В этом плане после расставания с Ривер он не просто откатился к своему первоначальному состоянию, а скорее даже пронесся мимо той точки на скорости света и многократно пробил дно. Останься он в Америке, в Нью Йорке, то наверняка наконец-таки спился бы к чертям и вылавливали бы очередного ирландца из Гудзона. Но Шон решил, что город должен остаться Ривер, в конце концов из них двоих именно она в нем родилась и выросла, так что ему надо было куда-то двигать. Возвращение к матери в Сан Франциско не прельщал от слова совсем, тем более что кажется Валери вернулась туда же. Или нет. В любом случае наткнуться на любую из своих бывших Киллоран точно не хотел, как и не хотел оказаться в зоне действия сети своих друзей. К счастью, медицинские работники нужны в большом количестве много, где, одно заявление, пара собеседований и десяток анализов и прививок спустя Киллоран был на самолете на другой конец света.
И здесь с ним никто сюсюкаться не собирался, как в прочем и не планировали давать делать вид, что он не умеет или не имеет право делать то, чему был по-настоящему обучен. В африканской больнице, где откровенно не хватало всех, все было просто: можешь? – иди делай! Никто не гнушался никакой работой, врачи подчас наравне с медсестрами и медбратьями мыли полы и меняли белье, омывали лежачих пациентов и даже выносили утки. От того видимо любого белого человека принимали за врача, в прочем никто не жаловался не особо на это хватало времени. Наоборот, Шон и другие учили новеньких не хитрым премудростям, которые в США позволялось делать только высокообразованным хирургам первогодкам, а на деле не было там никакого тайного знания – простая сноровка. Конечно, чудесным образом медсестры не становились настоящими врачами, а Шон не превратился из хирурга, который не помнил, когда последний раз держал скальпель в руках в настоящего реаниматолога или терапевта, но многому успел нахвататься и даже начинал задумываться о том, чтобы вернуться обратно в США и сменить профиль.
Но в США его ждали призраки и воспоминания, Шон прекрасно понимал, что стоит ему переступить порог своей квартиры или больницы, как образ рыжей девы не отпустит его, а чувство собственной вины моментально его раздавит. Он много раз думал о том, чтобы попробовать найти что-то про нее в интернете, но связь здесь была просто ужасная и он этой затеи Киллоран, каждый раз отказывался, откладывая ее в долгий ящик. Призраки потерянного счастья навещали его часто и здесь, но в больнице при небольшом городке в джунглях отмахнуться от них было намного проще. Иногда Киллоран позволял себе немного повеселиться, сходить на местные вечеринки с другими работниками или посидеть с ними у костра и потравить байки. Но стоило кому-то проявить чуть больше к нему внимания, лишний раз улыбнуться и Шон тут же превращался в привычного буку и замыкался в себе, а на все вопросы о том, что случилось неизменно жаловался, что местный виски просто отвратителен, не то что Ирландский.
- Шон, прекращай уже это все, пошли с нами вечером, будет весело! – Лиз уже битый час ходила практически попятам за Киллораном и продолжала ныть в попытках уговорить пойти его с остальными на вечеринку. Он может быть и согласился бы, если бы не понимал куда Лиз клонит уже почти месяц. На безрыбье, как говорится и рак… Раньше он, не задумываясь, согласился бы и дело с концом, но с огромным запозданием он пытался теперь быть верным той, кого больше никогда не увидит. Многие сказали бы, что это неправильно и странно, но Киллорану было наплевать на их мнение, да и никто об этом ничего не знал. Он просто в какой-то момент начинал пресекать все поползновения в свой адрес. Было даже время, когда все пришли к выводу, что он гей, но, кажется, и эта теория у них провалилась или просто Шон на это надеялся. Киллорна многократно уже отказал Лиз и теперь пытался ее игнорировать, в надежде, что хоть эта тактика сработает. Но девушка не унималась. – Шон, Шон, Шон, Шон, Шо…
- Доктор, вы говорите по-английски? – нытье Лиз было прервано взлохмаченным подростком с огромными глазами полными испуга, который внезапно набросился на Киллорана. Мальчишка схватил Шона за руку и что-то бессвязно говорил про мисс Л и ее руку, которую нельзя было ампутировать. Оба медработника, моментально перевели взгляд на девушку, медленно сползающую по стенке. От одного вида Ривер сердце предательски пропустило несколько ударов, а потом так вообще ухнуло куда-то вниз, кажется, сразу с размаху в самый ад. Лиз прикусив губу наблюдала за тем, как вечно злой, подзагоревший под местным солнцем Шон неожиданно побледнел, поджал губы и явно впал в ступор. Она хотела было до него дотронуться, но ее опередил все тот же подросток, который не прекращая говорить потащил Киллорана к своей наставнице. – Она такая классная, ей надо быть с руками.
- Привет, Шон, - ее голос звучал слабо, но в то же время как-то мягко и тепло, таким он его слышал когда-то давно, когда все было хорошо и самой большой проблемой в их жизни была запутавшаяся в его бороде сладкая вата. В нем не было слышно тех холодных нот и острых осколков разбитого сердца, как во время их последней встречи. Но мимолетная радость моментально развеялась. – Питер, скажи, пожалуйста, доктору, что у меня галлюцинации.
Вырвавшись из цепких рук мальчишки, которого Лиз тут же постаралась отвести чуть в сторону, Шон присел рядом с Ривер и осторожно дотронулся до ее лба. У девушки был жар, осторожно размотав руку, мужчина слегка поморщился от вида загноившейся раны, вот и причина всех бед.
- Лиз, нужен аспирин, амоксиван, физраствор внутривенно, кетанол и набор для чистки раны, - Киллоран легко, почти привычно, подхватил Ривер на руки и отнес на одну из коек в общей палате. Он вместе со своей помощницей вытащили Лэрд из одежды и переодели в больничную робу. Мальчишка, кажется, ошивался где-то рядом. Но Шону было совершенно не до него, его задача была очистить раны и привести все в порядок. – Кто ее так, ты знаешь?
- Похоже на укус обезьяны, - задумчиво сказала Лиз рассматривая рану, которую аккуратно обрабатывал Киллоран. Свою часть она уже сделала и теперь стояла рядом на случай, если ему что-то понадобится и в надежде попробовать чему-то научиться. – А можно я…
- Нет, нельзя, я сам, - резко отозвался Шон, радуясь про себя, что все время, что он занят делом Ривер находилась в практически бессознательном состоянии и не могла начать вырываться и спорить с ним. Вычистив все и промыв, Киллоран нанес мазь и аккуратно наложил повязку. – Лиз, надо будет каждый два часа проверять и менять повязки по необходимости. Справишься?
- Ой, ну, я даже не знаю… А ты сегодня с нами вечером пойдешь? – как только вся экстренность ситуации пропала, девушка принялась за старое. – Заодно расскажешь, кто это!
- Лиз, твою мать, просто сделай, что тебе сказали и прекрати уже на меня вешаться, меня это уже заебало, - злобно прошипел Шон, которого поведение Лиз, особенно в присутствии Лэрд окончательно взбесило. Медсестра в ответ чуть ли не разрыдалась и куда-то убежала. Точно всем жаловаться на него, как пить дать. В прочем Киллорану было все равно, пусть жалуются и судачат. Какая нахрен разница в этом богом забытом месте? Переведя взгляд на мальчишку. Черт, а ведь парень, который привел Ривер и, правда, выглядел, совсем как ребенок, еще больший, чем сама девушка. Что ж, видимо такого ей парня и надо было, милого, наивного, готового разделить ее мечты и веру в лучшее в мире. Вот только где-то внутри сжималось какое-то неприятное чувство и все еще дрожащего парня, с глазами полными отчаяния, хотелось порвать в клочья. Киллоран несколько раз медленно вздохнул и попытался даже улыбнуться, но получился скорее оскал загнанного волка. – А… А где Закхари? Ей будет без него плохо.

Мальчишка раздражал. Начиная с того, что он не знал имени монструозного кролика, которого он брал в руки без должного почтения - Как вообще так можно с Закари поступать! – и заканчивая детской самоуверенностью, ребенок искренне не понимал почему ему не разрешают оставаться и ночевать в больнице. Более того, этот наглец едва ли не требовал, чтобы ему принесли раскладушку. Да, даже если бы она и была, эта треклятая раскладушка, с какого лешего Киллорану надо было позволять какому-то левому пацану ночевать в палате Ривер?!
А потом он вспоминал. Вспоминал, что не его это больше дело, кто и как поступает с кроликом. В конце концов проклятая игрушка заслужила и свою долю мучений. Не его это дело, кто, как и почему проводит время в палате Ривер. Нет, его конечно, но, если бы девушка сказала, что этот мальчишка должен остаться, ему бы пришлось найти способ устроить ночлег бедолаги, а не вытаскивать его из больницы чуть ли не за шкирку.
Нет, Шон не рукоприкладствовал, он вообще мало разговаривал, особенно когда рядом были Ривер или этот Питер. Сам Киллоран почему-то начал верить, что если он будет вести себя как можно тише и не заметнее, то его как бы и не будет. И тогда все будет хорошо. Вот только новые странности в его поведения смутили команду и каждый решил своим долгом начать спрашивать, все ли с ним хорошо. А когда поняли в какой палате кроется корень всех проблем ирландца, не забывали отпустить в его адрес несколько шуток про пациентов, огненных дев и прочих фей. Он даже тщетно пытался передать Ривер другому доктору, но всем так нравилось наблюдать за его смятением, смущением и мучениями, что все отказывались. Ох, он им отомстит. Обязательно отомстит. А сейчас надо было как-то удержать себя в руках и не натворить глупостей.
В целом работа помогала отвлечься от всего происходящего. Благо им привезли новые вакцины и пока была возможность, надо было позаботиться о как можно большем количестве людей, тем более что приходили реально толпами. Некоторые приходили по нескольку раз и приходилось им объяснять, что это бесполезно и еще один укол ничему не поможет. Странно, но люди что здесь, что в США вели себя совершенно одинаково. Кто-то лениво смотрел на иголку, которой его протыкали, кто-то зажмуривался и отворачивался, а были и малыши, которые пытались сбежать, плакали и так далее.
Карло, как понял Шон из объяснений его матери был именно из бегунов. Мальчику было три или четыре года и ему совершенно не нравилось, когда в него чем-то тыкали, особенно непонятные мужчины, зато ему безумно нравились кудряшки Киллорана. И этим все пользовались, пока ребенок занят тем, что играется с чужими волосами, сам медицинский работник, уже давно запутавшийся кем, он является медбратом или доктором, делал укол. На самом деле Шону все это дико не нравилось, особенно та часть, где его дергали за волосы, но… «Понимаешь, Шон, мы все идем на жертвы – это твоя!» - и ведь не поспоришь, черт подери.
Пытаясь догнать в очередной раз Карлоса, Шон где-то краем глаза замечает Ривер, которая идет к выходу с этим назойливым мальчишкой. Ей бы спокойно лежать, да кто же переспорит Лэрд? Поэтому он только вздыхает. Карлом был пойман где-то рядом с входом и наконец ребенок увлекся чужими кудрями, самое время сделать укол. Но все меняется из-за резкого, громкого и такого до боли знакомого смеха. Карлос вздрогнул от новых, незнакомых звуков, крепче сжимая волосы Шона, мальчик недоверчиво посмотрел на рыжую девушку. Шон в свою очередь вздрогнул от того, что совершенно не ожидал снова услышать смех Ривер. Он удивленно смотрит на нее, пытаясь догадаться, что именно случилось и кто стал причиной ее хорошего настроения.
- Привет, тебе нравится? – как ни в чем не, бывало, Лэрд присаживается рядом с ними и протягивает Карлосу один из своих браслетов. Снять бы их все с нее, да кто же переспорит Ривер? Шон едва заметно кивает ребенку, давая понять, что все хорошо и новой девушке можно верить. Мальчишка берет в руки браслет и крутит в его руках, чуть нахмурившись, он наконец улыбается и радостно машет новой игрушкой перед носом Шона, который пользуясь случаем наконец делает укол.
- Да, ему определенно нравится – хрипло за Карлоса отвечает Шон, голос предательски подводит и куда-то пропадает на середине предложения. Подхватив ребенка Шон выпрямился и слегка откашлялся. Он хотел проводить девушку обратно в палату, но у нее были свои планы.
- Прогуляемся? Хотя бы во двор? – Ривер сделала большие-большие жалостливые глаза. Она, кажется, всегда знала, что перед этим взглядом ему не устоять. Киллоран только и кивает головой. Мать Карлоса с улыбкой забирает ребенка и благодарит их за все. Шон только растерянно кивает, собирая медицинский мусор.
- Пойдем, - наконец вслух соглашается Шон, разобравшись с разными мелочами и предупредив, что будет во дворе. Конечно, у них были смены, но это было очень условно, все работали всегда, когда могли, давай себе время и на отдых тоже. Но он не в силах отказаться от возможности хотя бы чуть-чуть побыть с Ривер.
-Африка тебе к лицу… - наконец разрушает молчание девушка. В ее голосе и словах все еще не читаются те холод и злоба, которые были при их последней встречи в Нью Йорке. И если до этого Шон все списывал на бред, то сейчас… Сейчас Ривер точно была в сознании, точно понимала, что он стоит перед ней настоящий и живой.
Ее спокойствие, в чем-то даже теплота и доброта пугали. Киллоран не понимал, как себя надо вести в этой ситуации. Он умел ругаться, как он умел ругаться. Он умел злиться, ненавидеть, он умел защищаться от чужих злобы и ненависти. Он умел веселиться и совершать глупые поступки от виски или на спор. Но он совершенно точно не знал, что делать, когда его перестают ненавидеть, когда на него перестают злиться.
Наверное, он ждал, что она спросит почему он так поступил. За что он с ней так поступил. И он много думал над этими вопросами, думал о том, мог ли он сказать что-то еще кроме всего того, что уже сказал в Нью Йорке. А потом он понял, что ничего другого он ей предложить не мог, поэтому спрятаться от всего этого было так просто и так легко. И главное, это подходило всем. Прятаться только надо было лучше.
- Прости, я не подумал, что ты можешь приехать сюда. Надо было выбрать другое место, - Киллоран смотрел на землю, которую ковырял носком ботинка. Руки Шон засунул поглубже в карманы, чтобы не дай бог не дотронуться до Ривер. Нет, ему стоило держаться от нее подальше. Даже если девушка смогла найти в себе силы, взглянуть на все что произошло по-другому или просто отпустить, то значит Киллоран будет ненавидеть себя за двоих. – Тебя в этот раз действительно укусила обезьяна. В этот раз даже не надо придумывать истории.

Шон с упрямством ковырял землю и не отвечал на растерянные вопросы Ривер. Он даже не удивился тому, что она не поняла, о чем он, Лэрд всегда была намного оптимистичней, позитивней и наивней из них двоих. В то время, когда девушка витала в облаках и в своих мирах, Шон жил в глубоком подземелье подавленных эмоций и мечтаний. Одинокий король своего холодного и мрачного мира, Шон прекрасно ощущал себя, пока совершенно не понятно каким образом в его мир не прорвалось тепло и солнце с гипнотизирующими серыми глазами. Стены были разрушены и мир изменился, но радость тепла длилась недолго. Киллоран словно вампир изгнал из своего мира солнце и стоял по центры разрушенного зала и ковырял землю ботинком, совсем, как это в реальности делал Шон.
Стоило ему сказать о том, что безумная история Ривер настоящая, как девушка тут же возмутилась. Точно так же она была недовольна и высказывала свое мнение, когда в Нью Йорке Киллоран сомневался в правдивости ее историй и задавал вопросы. Впервые за прогулку мужчина посмотрел на девушку и улыбнулся. Ее серые глаза метали искры праведного гнева, огненно-рыжие волосы разметались в разные стороны, словно змеи у Медузы Горгоны, готовые ужалить в любой момент, а сама Ривер захлебываясь от возмущения снова рассказывала свою историю.
- Хорошо, верю-верю, - Шон поднял руки вверх, совсем так же, как делал это раньше. Он всегда понимал, что Лэрд прtукрашает свои приключения, если не искажает их немного, но она в них искренне верила. А значит ему оставалось только соглашаться с ее версией событий и не спорить. Безопаснее. Это он уже проверял. Колотить его не колотили, хоть и обещали, но обижались сильно и на долго, а это как выяснилось было совсем не приятно.
Заметив примиряющий жест, Лэрд тут же расслабилась и довольно кивнула. Сколько таких нелепых ссор они избежали стоило Киллорану научить простой тактике. Но дошел он до нее не совсем сам. Ривер никогда не сиделось на месте. Каждый раз оказавшись в больнице она приставала ко всем, кто только был рядом: врачам, медсестрам, санитарам и другим пациентам. В итоге довольно быстро вся больница была в курсе рыжей бестии и угрюмого медбрата. Настолько все знали, что даже те пожилые пациентки, которые раньше предлагали Шону познакомиться с их внучками, дочерями, племянницами и прочими знакомыми молодыми особами, начали давать ему советы. Так не одевайся. Так не говори. Делай так и никак иначе! И что самое смешное у всех было свое мнение, да еще и не одно! Советы могли меняться по несколько раз за время одного посещения больницы на совершенно противоположные.
Но самым дельным советчиком оказался старик Монро. Один из лучших докторов в больнице, он редко лез в интриги и чужие дела, но наблюдая очередную подобную «ссору» Шона и Ривер не выдержал. Он просто сказал Киллорану позволить ей победить и остаться при своих. Пусть он и знает, что девушка не совсем права, но кому будет хуже от того, что она верит, что ее покусали феи? Интересно, что спустя несколько месяцев все тот же Доктор Монро качая головой посмотрит на Шона и сам подсунет ему анкету медиков без границ.
- Ривер, у нас все есть и мы оказываем помощь всем, кто в этом нуждается, - покачал головой Шон. Внимание девушки моментально переключилось рассказа об обезьяне на проблемы местного госпиталя. Да, Лэрд было невыносимо скучно в этом богом забытом месте. Поговорить толком было не с кем, те кто был либо были слишком заняты, либо были Шон, который всеми правдами и неправдами ее избегал. Другие же пациенты едва ли могли поддержать беседу на английском языке, часто самому Киллорану приходилось с трудом связывать несколько слов на испанском или французском, или, что еще было хуже, изъясняться на пальцах, жестами и пантомимой. То еще зрелище это было. Поэтому Лэрд начала подмечать. Помечать, что со снабжением здесь хуже, чем в США, часто не хватало элементарных лекарств, воды, электричества и просто рук. Сделать с этим особо было ничего нельзя, они и так получали довольно много помощи, да и эта больница была самая-самая на ближайшие сотни километров. Были места и похуже, где докторам совсем приходилось импровизировать. Но потом девушка сказала совсем то, от чего только Киллоран нахмурился. Как бы он не беспокоился о ней и ее здоровье он не стал бы, да ему и никто не дал бы просто так переводить на Лэрд ресурсы. – Ты не занимаешь ничье место, поверь. Мы не переводим на тебя лекарства, было бы лишнее, я бы может другую мазь прописал бы или дольше бы подержал тебя на антибиотиках. Нам много помогают красный крест, сама организация привозит лекарства, благотворительные организации, да и местное правительство тоже. Они не могут сами обучить медиков, но хотя бы могут достать нужное оборудование или расходники, что тоже очень важно. Мы тебя выпишем через несколько дней, хотим убедиться, что все в порядке, укус почти зажил, да и симптомов инфекции у тебя нет. Так что не бери в голову, ты здесь, потому что так нужно для твоего здоровья, а не ты занимаешь чужое место.

- В России не плохая медицинская школа на самом деле, есть определенные операции и процедуры, которые делают только там или можно научиться только у их докторов, - пожал плечами Шон. Он всегда интересовался достижениями в медицине и хирургии не только в своей стране, но и в мире в целом. В прочем так делали все доктора – важно быть на острие инноваций, смотреть за другими, учиться на их успехах и их проигрышах. – А еще не так много, где образование доступно и есть программы для Африканцев, а в России это вроде еще со времен СССР делают. Я не уверен, честно говоря, не сильно интересовался. Просто Франк много говорит, особенно, когда выпьет.
Киллоран потянулся и вдохнул горячий, терпкий и почему-то вязкий воздух полной грудью. Здесь, где была их больница было немного прохладней и огромная влажность из-за растущих вокруг деревьев, а всего в двухстах, может трестах метрах от больницы была пустынная равнина, там был совершенно сухой, прожарившийся донельзя воздух. Местные запрещали ему и другим белым ходить туда днем, говорили, что моментально сгорят. Шон иногда раздумывал о том, что стоило бы проверить, особенно когда в больнице появилась Ривер. Но огромная куча дел, и другие пациенты занимали все его время, так что мужчина только и успевал, что вечером валиться с ног.
Раньше он был недоволен таким положением дел и вечно ругался по поводу количества своих смен, количество работы и так далее. Хотя сам же потом и набирал все эти смены и сам вечно первым рвался в бой. А здесь, здесь он не ныл, не страдал и не огорчался. Шон просто работал и это ему было в кайф. Каким-то непонятным чудом он вдруг почувствовал себя целым именно здесь в богом забытой деревушке посреди Африки. Не в Сан-Франциско, где он был подающим надежды хирургом, там ему вечно не хватало какого-то авторитета и значимости, и он за ними гнался как мог, ни в Нью Йорке, где он был медбратом и ему не хватало настоящей медицины. А здесь, где приходилось лечить пациентов «говном и палками», разбираться в местных травах, чтобы хоть так заменить настоящие лекарства. Да, не равноценная замена, но хоть что-то пока он не придумает способ добыть настоящее лекарство. Здесь он чувствовал себя нужным и наконец делал именно то, что всегда и хотел – спасал жизни!
Шон сначала слегка удивленно нахмурился, когда Ривер вдруг протянула к нему руку и сделала шаг вперед. Он сам не знал, чего он ждал, что так отреагировал, но когда она просто поправила прядь его волос слегка улыбнулся. Ее прикосновение было мягким и воздушным. Поймав ее руку, мужчина по старой привычке легко поцеловал ее пальцы. Чуть позже осознав, что он сделал, Киллоран резко одернул свою руку и чуть отошел от Ривер, снова уперевшись взглядом в землю: «Прости».
- Программа медики без границ, - Шон снова пожал плечами и посмотрел куда-то в сторону. Он не знал, как начать объяснять Ривер почему он вдруг на это решился и как все так вышло. Да, и нужно ли было что-то объяснять на самом деле? – Здесь странно, но как-то спокойно что ли… Не знаю, как объяснить. Всем плевать на то, что я не работал доктором хренову тучу лет. Формально я все еще медбрат, но больше занимаюсь обязанностями врача. Радует, что пока никому не пришла в голову идея впихнуть мне в руки скальпель.
Киллоран старался не представлять их встречи. Наоборот, он был уверен в том, что сделал все, что только можно, чтобы ее избежать. Но каким-то неизвестным образом из всех возможных вариантов они выбрали именно это место. Бабка сказала бы, что это просто все древние духи за ними приглядывают и ведут друг к другу. Сам Шон в эти россказни никогда не верил и оттого никак не мог вспомнить, как этих духов могли бы звать. Глупости все это. Просто совпадение! Один из миллионов шансов сыграл. Не выиграть им никогда в лотерею, вот так они профукали свою удачу.
- А ты как? Почему из всех мест именно этот район? – Шон посмотрел на девушку, она излучала теплоту и спокойствие. И он был бесконечно за нее рад, что у нее все налаживалось в жизни. А он? Он просто постоит в стороне и понаблюдает, а если Ривер позволит, то станет другом.