Manhattan |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Manhattan » Реальная жизнь » 19-хх-19 ‡флеш
Raul Rainier, Hank Holloway | 19 Mar - 19 Apr - 19 May 2019 | NY
я сольюсь с темнотой, закрывая ставни.
чувства - бездна души, их нельзя измерить.
"я скорее умру, чем тебя оставлю"
"я скорее умру, чем тебе поверю"
Встречи у Хэнка и Рауля происходят очень часто, но здесь будет только три из них - девятнадцатого числа каждого весеннего месяца.
Рауль застегивает куртку под горло, прижимает ладонью липучку так, чтоб держалась надежнее, и серьезно смотрит на Хэнка. Кажется, он хотел прокатиться на его мотоцикле с того самого дня, как впервые увидел, как Хэнк уезжает на байке. Увидел он, точнее, только габаритные огни, и поэтому простор для воображения был огромный - что это за мотоцикл, как Хэнк на нем выглядит, есть ли у него шлем, и есть ли второй шлем, и даст ли он Раулю попробовать самому.
Теперь мотоцикл стоит прямо перед ним, блестит хромированными деталями и, даже стоя на подпорке, немного наклоненный набок, устремляется куда-то вперед. Рауль неожиданно ясно осознает, что до сих пор на мотоцикле никогда не ездил. Только общественный транспорт либо автомобиль - он не пробовал кататься даже на скутере, а велосипеды остались где-то в далекой юности.
Еще он мог управлять яхтой, но после того, как едва не умер на ней около Марселя, да и Риту Мэй едва не убил, на яхту Рауль больше ни ногой.
- А ты сможешь научить меня? - спрашивает он, трогая пальцами гладкое кожаное сидение. Оно кажется чересчур холодным, и Рауль сжимает кулак и засовывает руку в карман, поднимая взгляд к Хэнку. Интересно, тот чувствует удовлетворение из-за того, что Рауль воспринимает его привычный транспорт как нечто невероятное и уникальное?
- Только, конечно, не тут… Тут очень тесные улицы. - Ему для обучения не помешала бы взлетная полоса небольшого аэропорта. - И мое чувство равновесия, ну, знаешь… Ох, лучше я буду просто держаться за тебя. Куда мы собираемся?
Мысль о том, что совсем скоро он сможет сесть позади Хэнка, очень близко к нему, и, может быть, придется обнимать его, чтобы не свалиться, заставляет Рауля волноваться больше, чем он волнуется, когда Хэнк наклоняется его поцеловать.
Кажется, будто знает он Хэнка уже давно, но стоит задуматься о выборе для него подарка - и сразу же накатывает ощущение, как будто познакомились только вчера. Голова Рауля пустеет, когда он ходит по торговому центру с совершенно потерянным видом. Он думает: а что бы могло понравиться Хэнку?
Что ему нравится вообще?
Старается соединить все имеющиеся в памяти факты: Хэнк коп, у него есть дочь и мотоцикл. Наличие дочери никак не поможет, в мотоциклах Рауль по-прежнему не разбирается, значит ли это, что следует отталкиваться от работы Хэнка, или поискать что-нибудь другое? Другую тему, другую идею?..
Была бы у него хоть одна идея, он не чувствовал бы себя таким бесполезным!
А здесь, в торговом центре, чрезмерно много вариантов. Рауль намеренно игнорирует магазины с одеждой, потому что подарок должен быть не столько полезным, сколько приятным. Он зависает в отделе электроники, меряет зачем-то наушники, но кладет их на место. Рассматривает телефоны, павер-банки, компактные камеры. Крутит один из четырех пропеллеров дрона. Это все Хэнку если и нужно, то вряд ли срочно, да и Рауль ничего об этом не знает.
Значит - дальше.
Он поднимается на этаж выше, даже не представляя, что именно ищет, и передергивается, проходя мимо стенда с афишами кинотеатра. Задерживается, поворачивая голову и выискивая, что же заставило его содрогнуться, и натыкается взглядом на лютое демоническое лицо, выглядывающее из окна. Окно, конечно, нарисовано, да и лицо тоже, но Рауля обдает холодом, и он еле-еле вспоминает, как передвигать собственные ноги.
Даже оказавшись за углом он не может расслабиться, смотрит постоянно себе под ноги, а окружающий шум сливается в неизвестный, без сомнения сатанинский язык. Приходится даже остановиться, сосчитать медленно до десяти, чтобы привести себя в чувство, но и после этого демонские лица мелькают где-то на периферии - вроде бы Рауль заметил монстра, но, стоит ему развернуться, как тот превращается в фирменный логотип, в чью-то тень или в тематическую декорацию витрины.
И все же тревога не оставляет его, мысли больше не сосредотачиваются, и Рауль решает, что на сегодня хватит - от демонов он сбегает в “Маленькую Францию”, единственное надежное и спокойное место, о котором он может сейчас думать. Подарок для Хэнка он выберет завтра: как раз будет время придумать, что именно ему нужно.
- Хочешь сесть за руль?
В целом мире существует всего два человека, кому Рауль вот так просто может предложить ключи от “Камаро”, и сейчас он держит за руку одного из них. У Рауля выходной, он приехал к полицейскому участку Хэнка так, чтобы встретить его, когда закончится его рабочий день, и Хэнк выглядит удовлетворенным. Несмотря на это, Рауль все-таки немного побаивается проявлять свою симпатию при коллегах Хэнка, чтобы случайно не поставить на его репутации пятно. Даже руку его он держит аккуратно, будто готовясь в любой момент отпустить, если только Хэнк даст понять, что ему это не нравится.
- Если честно, я очень редко вожу. В Нью-Йорке часто пробки, и практики маловато, но ведь ты, когда патрулируешь, туда-сюда ездишь? - он уверен, что это так, ведь нередко видел, как Хэнк выходит из патрульного автомобиля и заходит туда же, когда во время перерыва заглядывает в “Маленькую Францию” на кофе.
Где-то на задворках сознания Рауля начинает назревать легкая тревога. В этот раз он - инициатор свидания, он придумал, куда они идут, может быть, это означает, что именно он должен отвезти туда Хэнка?..
Но предложение уже сделано, Рауль останавливается около “Камаро”, отмечая, что корпус неплохо было бы помыть; зато стекла чистые и перед Хэнком за них не стыдно.
- Я могу показывать дорогу вместо навигатора. Это ведь сюрприз - то, куда мы поедем. Кстати, ты голоден? У нас нет времени на кафе, но можно взять что-нибудь с собой.
Сам Рауль уже спрятал на заднем сидении бутылку вина вместе со штопором и бокалами, но от голода это Хэнка точно не спасет.
- Научить? - он спрашивает с неподдельной улыбкой и удивлением.
До этой минуты Хэнк с любопытством наблюдал за тем, как Рауль “знакомится” с его личным железным конём. Как диковинку разглядывает, трогает, боясь коснуться ладонью основательно. Холлоуэй чуть хмурится, выдавая морщинку на лбу, и выпаливает первое пришедшее в голову, как вывод:
- Ты никогда прежде не ездил на мотоцикле?
Он не показывает, как его это взволновало. Скорость на двух колёсах, когда тебя обдаёт ветром - совсем не те же ощущения и правила, что в машине. Это ответственность. Водителя в первую очередь. Он радуется, что заранее предупредил о поездке на мотоцикле (пусть и скрыл, куда, это должен быть сюрприз!), оглядывая одежду парня.
Коснувшись его плеч, проходится по самой поверхности куртки, мысленно кивая своим доводам о том, что такая подходит для поездки. Взглядом скользит по замку и липучке, отступая чуть назад, убеждаясь очередной раз, что на Ранье джинсы и останавливает взгляд на ботинках. Они похожи на чукка-бутс, но прикрыты штанинами, и Хэнк присаживается на одно колено, не отводя рук, мажет ладонями по чужим ногам и приподнимает штанину, чтобы увидеть. Прав. Придерживаясь практичности и действий прежде, чем объяснений даже в таких мелочах, он деловито перезавязывает шнурки на обуви Рауля и прячет концы завязок так, чтобы те не мешались, не развязались во время движения. Уже поднявшись и поравнявшись взглядом с парнем видит реакцию, результат его действий, и заминая долгие рассуждения поясняет:
- Было бы очень опасно в дороге. Любые верёвки, шнурки и украшения на одежде. Лучше перестраховаться. И твоё чувство равновесия мы учтём. - Вместо рассуждений и замечаний он выбирает то, что кажется важным.
Рауль не знает. Не разбирается. Не пробовал. Хэнк, очарованный по-честному этим, подходит ближе, обнимая рукой за талию и тянется к губам, запечатлевая мимолётный поцелуй от переизбытка чувств. Его мальчик сам не понимает, что творит с ним, когда признаётся в таких вещах.
- Так значит, я у тебя первый?
Проведя ладонью по пояснице, Хэнк убирает руку и делает шаг к мотоциклу. Такие вещи сложно объяснить новичку, эти чувства, что переполняют его. В голове разом возникает множество историй о том, как люди, впервые решившие покататься пассажиром, считая это романтичным и красивым занятием, запросто снимают с себя розовые очки после первой же попытки. И потом наотрез отказываются повторять такой опыт. Среди всех прочих, так получилось и с его бывшей женой, и кольнувшее сейчас воспоминанием, это чувство стало особенно неприятным.
“Она ездила с тобой на другом байке. Вы были молоды, глупы, и ты сам идиот” - такая мысль придаёт сил. Он открывает бардачок, достаёт шлем и перчатки, и оборачивается к своему парню со спокойной уверенностью на лице.
- Прежде чем научиться водить, ты сначала поучишься быть вторым. Так ещё называют пассажира на мотоцикле. - поясняет он.
Рауль спрятал свои руки в карманы, но это сейчас совершенно ни к чему, и Хэнк, мягко прихватив руку у локтя, заставляет её вынуть. Помогает надеть перчатки и шлем, пока продолжает говорить:
- Есть несколько правил, которые необходимо будет выполнять, Рауль, пока мы будем ехать. Я расскажу. И от их выполнения зависит то, понравится тебе или нет. Когда ты будешь учитывать каждое, сможешь расслабиться, и я надеюсь, что не только место, куда мы отправимся, но и сама поездка принесёт тебе удовольствие
Ночь в патруле - это определённо не то, что хотелось бы вырвать на свой праздничный день. Погода обещала быть прохладной днём и может быть вечером, и двое полицейских, стараясь не уснуть, поддерживая друг друга разговором, притормозили у полуночного кафе, чтобы согреться горячим кофе.
Ожидая напарника, Хэнк перевёл взгляд на свой мобильник, лежащий на бардачке ровно в тот момент, когда окно блокировки сменило цифры с 23:59 на ровнёхонькие четыре нуля. А ещё пару секунд спустя раздался звук, оповещающий о входящей смс. Хэнк приподнял телефон, чтобы разглядеть написанное и улыбнулся: это было сообщение от Рауля с лаконичным “С Днём рождения, Хэнк!”
Настроение резко поднялось, и он взял гаджет обеими руками, набирая ответное смс с благодарностью. Когда он поставил в сообщении точку и нажал на кнопку отправки, дверь в машину открылась и на соседнее сиденье неторопливо уселся напарник. Подождал с минуту, привлекая к себе внимание и протянул стакан с кофе.
- Спасибо! - Холлоуэй и сам понял, что звучит чересчур позитивно, когда увидел выражение лица Майлса.
- А я думал, что ты не вкурсе, и будет сюрприз.
- Сюрприз?
Барнеби только кивнул на стаканчик, и Хэнк почувствовал, то в руке, обхватывающий бумажную тару не салфетка, а что-то более плотное, обёрнутое конвертом.
- Это сюрприз. - спокойно сказал Хэнк. - Я радовался сообщению. Что здесь?
- Небольшой подарок от всех нас. Ребята с отдела подсуетились. Подумали, что просто деньги подарить - не то будет. Ну и… я немного помог.
Заранее смущённый, Хэнк наконец открыл конверт и посмотрел на содержимое.
Красиво оформленные ламинированные билеты на…(он перечитал дважды, чтобы убедиться) - Полёт на вертолёте? Для двоих? - как он надеялся, ему не пришлось изображать радость. Это вылилось само собой.
- Я не идиот, Хэнк. Подумал, что тебе и твоей.. Твоему.. Близкому человеку понравится такое мероприятие. И это романтично. Вроде как.
На таких словах Хэнк покраснел сильнее, и ещё раз поблагодарил напарника, уже представляя, как предложит Раулю отправиться сегодня вечером с ним на свидание.
- Хочу ли я сесть за руль?
Хэнк произносит немного неуверенно, всё ещё удивлённый тому, что видит перед собой. В реальности его держит ощущение тёплой руки в своей, и он мягко поглаживает подушечкой большого пальца ладонь Рауля - Если ты позволишь? - вопросом на вопрос, но в интонацию вложена надежда и неверие. Он мог бы ошибаться, но машина у Ранье замечательная (и дорогая), что немаловажно (наверно) и удивило его больше прочего.
- Да, я езжу на патруле и водить умею. Правда, на таких машинах не приходилось.
Конечно Рауль позволяет. И чуть не тянет за собой в машину, он такой милый, когда рвётся что-то делать - Хэнк давно это заметил.
- Давай, навигатор, показывай! - Ему смешно и интересно в то же время. Рауль, как капитан корабля, кажется, вливается в эту внезапную игру “командир - подчинённый” и, чуть наклонившись вперёд, вглядывается в дорогу, словно бы раздумывая, какой же путь выбрать. А может на самом деле придумывает на ходу, ведь Хэнк не уверен, какой там план был: удивить машиной и ехать куда глаза глядят, или всё же такие удивления - далеко не последний фокус на сегодня.
Поглядывая на своего капитана, Хэнк не забывает смотреть и в зеркало заднего вида. Вот чего-чего, а случайно попасть в ДТП на машине, которая принадлежит Раулю, он точно не хочет.
Редкие дождевые капли мешают обзору, на улице вечер, и участники движения включили ближники. Стоило одному такому скользнуть отсветом в зеркале, куда Хэнк смотрел в этот момент, как наступило это: странное ощущение. Холлоуэй давно уже не сталкивался с подобным, и считал, что все эти детские страхи остались в глубоком детстве, когда они с друзьями по глупости и ребячеству занимались вызовом Кровавой Мэри в доме родителей Чарльза Ходжа одной глубокой ночью.
Он был маленьким, а страх оказался очень большим, и так ударил по воображению, что, Хэнк в этом уверен, выбегая из ванной в тот вечер, и рассказывая друг другу впопыхах, что они там в отражении увидели, они нарисовали себе вполне реальный образ страшной женщины в тёмно-алом платье, которая и смотрела и не смотрела на них. Хэнк несколько дней после видел кошмары по ночам и боялся засыпать. А уж о том, чтобы спокойно смотреть в зеркала и речи не шло.
Сейчас, тридцать лет спустя, когда они с любимым решили провести вместе время, внезапный, словно наваждение, страх увидеть эту леди в зеркале заднего вида, Хэнка не порадовал.
Он моргает и старается смотреть вперёд. А ещё дышать и слушать, что говорит ему Рауль, потому что он что-то говорит. Руки сводит, и Хэнк чувствует, что сжимает руль слишком сильно, когда позади раздаётся сигнал и машина, следующая за ними, предупреждает о чём-то. Холлоуэй понимает, что ему необходимо посмотреть в зеркало, но страх слишком сильный, и, вместо корректных правильных действий, он сворачивает к обочине и съезжает с дороги, давая проезд остальным.
В салоне повисает тишина. Рауль наверняка не понимает, что происходит, и Хэнк считает до пяти, делая вдохи, чтобы объяснить.
- Извини. Я правда не водил таких машин. Перенервничал немного.
Он не уверен, следует ли рассказывать о детских страхах и о его личной фобии Ранье, ведь это случается с ним так редко теперь, и он спешит улыбнуться, заверяя, что всё в порядке, когда трогается, чтобы сдать назад и продолжить путь..
Отредактировано Hank Holloway (07.11.2019 13:48:45)
Когда Хэнк неожиданно опускается вниз, Рауль чувствует, как туда же отливает вся его кровь. Первые пару секунд он смотрит прямо перед собой, а потом все же решается глянуть внизу, на макушку Хэнка, на его руки, перевязывающие на ботинках Рауля шнурки. В любой другой ситуации он бы чувствовал себя неловко, будто ребенок, которого прилюдно называют слишком маленьким, но сейчас ощущал такую непосредственную о себе заботу, что не мог справиться с эмоциями.
- Значит, теперь я в безопасности, – он улыбается, не особенно сейчас контролируя то, что говорит.
Пожалуй, если бы сейчас Хэнк предложил ему отправиться не в поездку, а к нему домой, Рауль не стал бы и думать, хотя до этого четко пообещал самому себе, что события торопить не будет.
Стоит Хэнку шагнуть к мотоциклу ближе, как Рауль движется за ним, будто примагниченный. Потом вдыхает пару раз поглубже, чтобы немного прийти в себя, сосредоточиться на моменте: все-таки он и впрямь никогда не ездил и хочет избежать проблем.
Одетые в перчатки ладони он сжимает и разжимает несколько раз, привыкая, потом обхватывает голову в шлеме руками. Та кажется просто огромной, нелепой, Рауль на сто процентов уверен в том, что шлем ему не идет, а еще он слишком тяжелый, но Рауль все равно улыбается. Он по-прежнему немного встревожен, но теперь поддается и чувству предвкушения.
- Я слушаю, Хэнк. Уверен, все будет отлично.
Главное не свалиться куда-то назад, или вбок, или… Рауль старался не задумываться над тем, что еще может с ним случиться.
«Ты завтра точно выходной?» - спрашивает у него Рауль в сообщении, уже после того, как Хэнк отвечает. Они говорили об этом несколько дней назад, но работа офицера полиции означает, что рабочее время не так уж нормировано, в любой момент тебя могут попросить выйти на смену или остаться подольше. Рауль, конечно, надеялся, что в день рождения Хэнка никто не будет трогать, но еще он знал – там, в участке, у Хэнка есть друзья. Он может захотеть побыть с ними, без Рауля, потому что, ну… Консервативное общество лучше не дразнить. Хэнку еще работать с этими людьми.
«Встретимся? Напиши, когда тебе удобно», - добавляет он почти сразу после первого сообщения.
Он уже в кровати, со включенными гирляндами и приоткрытым окном. Сна ни в одном глазу, потому что Рауль волнуется: как завтра все пройдет? Понравится Хэнку подарок?.. Стоило, наверное, придумать что-то получше, или спросить у самого Хэнка, чего бы ему хотелось, потому что… Раулю чересчур важно мнение этого человека. Чересчур сильно хочется нравиться ему, хотя он и знает, что так быть не должно. Пусть все происходит естественно; нужно быть самим собой – всего-то, - но и с этим есть трудности. Рауль иногда, как вот сейчас, попросту не знает, кто он такой.
И кем ему тогда быть?
Утром он чувствует себя более уверенным. Собирается тщательно и слишком рано, а потом долго еще ходит по «Маленькой Франции», не зная, куда себя деть и нарываясь на все новые и новые подколки от Нив. Она постоянно пытается выведать, что же он подарит Хэнку, потому что коробку, замотанную в подарочную бумагу, уже не раз видела, но Рауль не признается. Не то чтобы это был секрет, просто он не хочет узнать, что сделал все неправильно.
Потом появляется первая проблема: подарок не влезает ни в один пакет из тех, которые они вместе с Нив находят. Рауль думает, что было бы здорово, если бы Хэнк делал праздник у себя дома – тогда Рауль спокойно приехал бы туда с коробкой, и Хэнку не пришлось бы таскать ее за собой по городу, но договариваться по-другому было уже поздно. Тем более в день рождения Хэнк имеет полное право выбрать место, где его провести.
Рауль поехал туда на такси, а потом позвонил Хэнку, уже стоя около бара, с коробкой подмышкой:
- Я уже приехал, знаю, что немного заранее. Можно я подожду тебя около входа? – откуда-то в нем проснулся этот детский страх оказаться одному в незнакомом месте, а на улице было совсем не холодно – ни одной причины, чтобы не задержаться тут до момента, когда приедет Хэнк.
Все выглядит так, будто Хэнку нравится автомобиль, но вместе с тем он не спишет восторгаться – и от этого Раулю становится легче. Все-таки в том, что у него есть этот «Камаро», его личной заслуги никакой. Первую машину, которая была у него в Европе, ему подарил любовник, а эту, вторую – друг, и, черт возьми, у самого Рауля не всегда были деньги на то, чтобы ее содержать. Но обо всем это он не собирается рассказывать Хэнку, тем более не сегодня, когда у них запланировано свидание.
И когда Хэнк везет его, Рауль чувствует себя прекрасно. Слишком трудно не смотреть на профиль Хэнка постоянно, не улыбаться как дурной, поэтому Рауль сосредотачивается на дороге, иногда украдкой сверяя свои указания с картой в телефоне. Порой он путается и выбирает не самый быстрый маршрут, но время у них есть и они пока еще не опаздывают…
Пока с Хэнком не начинает что-то происходить. Вначале Рауль замечает, как у него меняется взгляд: он будто смотрит куда-то за пределы этого мира, далеко в свои воспоминания или мысли, и совершенно не слышит того, что Рауль только что сказал. Да и гудков других автомобилей тоже не слышит, и Рауль касается руки Хэнка, отмечая, что хватка на руле такая крепкая, что кости едва не скрипят.
Потом они останавливаются у обочины за пешеходным переходом. Рауль испуган, но старается этого не показывать, он отстегивает ремень безопасности и тянется к Хэнку, накрывает его руки своими и отнимает от руля:
- Подожди.
«Камаро», только двинувшись, снова останавливается, и Раулю удается наконец перехватить взгляд Хэнка.
- Что-то не так? Ты можешь рассказать мне, – он продолжает держать руки Хэнка, хотя куда больше хочется обнять его. В машине это неудобно, и поэтому Рауль гладит пальцами его ладони. - У тебя что-то случилось? Мы можем не ехать никуда, если хочешь. Правда.
Перемахнув ногу через сиденье, Холлоуэй поднимает мотоцикл в вертикальное положение и садится, мягко берёт своего парня за руку, трогая запястье, тянет ближе.
- Садись и обхвати меня за талию.
Ранье послушно выполняет это, но Хэнк чувствует долю стеснения от него и улыбается своим мыслям:
- Ближе. Вплотную, Рауль, не бойся, сожми коленями мои бёдра. - и сам прижимает чужие колени к себе, ощущая достаточную для поездки близость и невольно чувствует волнение.
"Интересно, каково Раулю?"
- Наша дорога не займёт много времени, но, и это важно - нам нужно договориться уже сейчас о сигналах. Держись за мою талию, но не сжимай и не сдавливай. Я могу расценить такие жесты будто тебе стало плохо или что-то идёт не так. - он произносит это, поглаживая чужие ладони в перчатках, удерживая их на своей талии и тихо млея от этого ощущения.
Всё же прокатиться на железном коне - это была отличная идея, думает Хэнк, водя пальцами по перчаткам.
- В шлемах есть средство связи. Ты можешь нажать на кнопку сбоку и сказать, что тебе нужна остановка. Я услышу тебя. Или реши сразу, что ты будешь сжимать как-то руками, чтобы я понял, что надо остановиться. Это во-первых. Во-вторых, - он наклоняется к рулю и берёт за ручки, давая понять, какая будет поза. - Не заваливайся в стороны, думая, что поможешь при поворотах. Ты не поможешь, это наоборот риск. Старайся держаться ровно моего затылка и не тянуть в стороны. На светофорах, как и в пути ни в коем случае не снимай ноги с подножек.
Тихо вздохнув, он поворачивает голову и смотрит вниз, туда, куда Рауль поставил ступни.
- Вот как сейчас. Всегда. При остановке спускает ноги на дорогу первым водитель. Тебе можно будет только тогда, когда я разрешу. Всё понятно?
Осталось надеть шлем, что он и делает, и, чуть повернувшись, уточняет:
- Готов? Тогда поехали.
Закрыв забрало, Холлоуэй наконец смотрит прямо, прикрыв глаза на секунду, ощущает поочерёдно все те места, где его касается Рауль и заводит мотор, трогаясь.
- Заранее? - он смотрит на собственные часы и вскидывает бровь в удивлении. - Рауль, но я буду на месте только минут через пятнадцать. - Коллега за рулём кивает этим словам, и Хэнк говорит увереннее, замечая это. - Ты уверен, что не хочешь зайти и согреться? Аперитив, или стаканчик виски? - Холлоуэй замолкает резко, сообразив, что маловато Рауль при нём пил в принципе, и не уверен в том, что предпочитает Ранье. - Жди меня, я постараюсь быстрее.
Хотелось разогнать машину и самому вырваться за пределы стекла и мира и прилететь уже к этому бару.
- Нам ещё долго?
- Пара поворотов, Хэнк. - отвечает Адам Гейнс, неторопливо выруливая патрульный кар.
Такой вариант оказался лучшим: брать мотоцикл для поездки в питейное заведение - такая себе идея, ну а чем плоха рабочая машина, тем более, что знакомому по пути?
Его распирает от усмешки, когда он видит, с каким выражением лица Рауль встречает полицейскую машину у бара. Такой потерянный и воодушевлённый одновременно, что Хэнк не выдерживает и первым делом, выйдя из машины, обнимает его за плечо. Затем всё же разворачивается, отстукивая сигнал знакомому и прикрывает пассажирскую дверь за собой.
- Спасибо, Адам. Рауль. - Не желая окончательно смущать парня, он слабо касаясь, кладёт руку ему на спину, ведя ко входу в заведение, и пропускает первым, придерживая дверь, негромко проговорив при этом:
- Я заметил коробку. Теперь я заинтригован, Рауль.
Внутри тепло, уютно, и играет лёгкая музыка без определённого смысла, лишь бы забить тишину ненавязчивым ритмом. Холлоуэй снимает свою куртку и помогает с этим Раулю, пребывая в приподнятом настроении, и не пытается этого скрывать.
“Как он прореагирует?” - Вопрос, который не вылезал из головы всё утро и весь оставшийся день.
- Ты хочешь сидеть у стойки или за столиком? - ожидая ответа, он обращается к бармену, заметившему их, несмотря на занятость (тот взбалтывал шейкер, мешая коктейль для другого посетителя) - виски с колой. Два. О, ты не против, или тебе что-то другое? - он не пытается остановиться, чувствует это, и немного смущённой улыбкой сглаживает вопрос.
Вокруг мало людей, несмотря на вечер, царит полутьма, и Холлоуэй, обхватив за поясницу, привлекает Рауля, но поспешно убирает руку, одёрнув себя.
- Хотел тебя ближе. - Получается чувственно, глядя в глаза перед собой. Ему хочется улыбаться. Напиться. А ещё наконец-то рассказать Ранье, куда они пойдут совсем скоро.
Его трясёт. Похоже на озноб, но быстро накатывает и так же быстро проходит, ведь офицер искренне верит, что может это контролировать. Он может. Сжимает веки, задействуя линию глаз и жмурится, делая вдох и выдох. После приходит черёд тактильных ощущений. Рауль рядом, держит его за руки. Когда успел перехватить? Хэнк открывает глаза, ловит его взгляд своим и старается улыбнуться. Порывисто поднимает к себе ладонь Ранье и целует тыльную сторону.
- Я испугал тебя, прости.
Теперь улыбка искренняя - Рауль рядом и в его взгляде, виде столько сочувствия и желания помочь, что это отгоняет все видения и страхи куда-то на второй план, и становится лучше.
- Я.. - он замолкает, не представляя как продолжить такую глупость. - Мы в детстве вызывали с ребятами Кровавую Мэри. Это была такая детская шалость, не более. Да что там, даже тогда я считал это глупостью и ребячеством. А в момент, когда мы это делали - знаешь наверняка как это бывает у детишек - мы напугали сами себя. И.. - теперь Холлоуэй отводит взгляд, действительно стесняясь такой глупой фобии, как он всегда о себе думал, - и с тех пор я иногда побаиваюсь смотреть в зеркала. Вдруг увижу там.. всякое.
Крепче и более надёжно сжав его ладони в руках, заверяя в этом, Хэнк тянется к парню, чтобы заглянуть в глаза ближе.
- Это бывает крайне редко, Рауль, не переживай. Я себя контролирую. Последний раз со мной такое было в далёком детстве. Давай поедем дальше? И.. Сделаем вид, что ничего этого не было, хорошо?
Последнее он произносит скомкано, но уверен, что каждое слово парень услышал, просто Холлоуэй уже смотрел на дорогу и вслушивался в ровные постукивания от работы дворников на лобовом.
- Я готов ехать, а тебе рекомендую посмотреть в навигатор! Иначе я заведу нас не туда! - Трогая машину, он оборачивается назад и проверяет путь на выезд с обочины. Один, тяжёлый глоток спустя, чтобы набраться смелости, поднимает взгляд к зеркалу заднего вида и смотрит в этот прямоугольник, вглядываясь с вызовом. Но в зеркале только отражение дороги позади машины и отсвет чужих фар.
Чего не было, так это страха. Придвигаясь по сидению мотоцикла ближе к Хэнку, Рауль думал о том, что уже давно не впускал никого в свое личное пространство настолько близко. И хотя в самом этом процессе не должно быть ничего интимного - любой, кто едет позади, делает то же самое, - любое прикосновение к Хэнку имело вполне определенные эффекты, которым Рауль не мог не поддаваться.
Еще ему нравилось, как Хэнк вел себя. Как был полностью лидером положения, как четко давал указания - его голос, который благодаря надетому на Рауля шлему звучал немного приглушенно, оставался спокойным и уверенным. Как раз таким должен быть голос у полицейского, и, пожалуй, таким Рауль хотел его слышать от своего мужчины.
- Все хорошо, я запомнил и готов, - заверил он Хэнка, чуть поерзав позади него, чтобы устроиться поудобнее.
Он не сомневался, что Хэнк не станет делать каких-то крутых поворотов или резких остановок, и что вообще вся поездка, какой бы ни была ее конечная цель, пройдет замечательно. Его страх был легким, щекочущим нервы и подстегивающим интерес, в остальном же Рауль ощущал себя так, словно никому не доверял так, как сейчас доверял Хэнку.
Езда оказалась быстрой. Рауль смотрел только в одну сторону, автомобили мелькали там один за другим, когда Хэнк обгонял их, и порой их корпуса оказывались так близко, что если бы Рауль протянул руку, то обязательно смог бы прикоснуться. Правда, с руками была проблема - разжать их казалось невозможным, один раз Рауль попробовал и тут же снова схватился за талию Хэнка, надеясь, что тот не подумает, будто ему нужна остановка.
Вскоре стало холодно: сильный ветер заставил онеметь ноги, больше всего колени, и руки, зато грудь приятно согревалась о спину Хэнка. Рауль смотрел на мелькающую обочину, на слегка размазаный от движения город; он окончательно запутался в местности и не узнавал этих дорог и зданий, только знакомые вывески иногда мелькали - но такие же могли находиться где угодно в Нью-Йорке.
А потом Хэнк выехал на совершенно пустынную трассу, немного увеличил скорость, но потом начала ее сбавлять, пока не остановился совсем. Рауль послушно держал ноги на подножках, пока Хэнк не дал понять, что можно слезать; тогда он медленно вытянул одну ногу, пробуя землю на твердость, и кое-как, совсем не грациозно, сполз с мотоцикла.
- Земля теперь непривычная... - поделился он, пытаясь стащить шлем с головы. - Забыл как ходить.
Оказавшись наконец без шлема, Рауль получше разглядел местность - перед ними был мост с велосипедными дорожками по обе стороны от автомобильной трассы, и еще больше деревьев.
- Где это мы?
- Я не против, - он кивнул, улыбнувшись, потом что это день рождения Хэнка, и хочется, чтобы было так, как ему нравится. Рауль не большой фанат виски, но ему нравится то, что Хэнк пьет такие напитки - по-настоящему мужские, как будто добавляющие им очков мужественности в глазах любителей коктейлей вроде Рауля.
Он совершенно уверен, что сидеть хочет за столиком. Потому что Хэнку еще нужно будет заглянуть внутрь коробку, которую не заметить он просто не мог, а делать это прямо тут неудобно - только другим помешают.
Рауль ждет, стоя рядом, пока на стойку опустятся два стакана, потом берет свой и показывает, где есть свободные места. Повезло, что сейчас тут не очень многолюдно, так что есть из чего выбрать.
- С днем рождения, Хэнк, - он отдает ему коробку, как только руки Хэнка освобождаются от стакана. Не садится после этого, держится за деревянную спинку стула, чувствуя себя так, словно должен объяснить, что это и почему Рауль это принес. - Я не смог выбрать что-то одно...
В коробку Рауль на протяжении недели складывал небольшие подарки, которые сам (и не очень удачно) запаковывал в коричневую оберточную бумагу и делал сверху надписи “Открой, когда стало холодно”, “Когда долго не спал”, “Когда плохое настроение”, и так далее - столько, на сколько у Рауля хватило фантазии. Некоторые казались ему глупостью. Некоторые он едва не выложил в последний момент, но все-таки оставил, иначе без них коробка не была бы полной.
- Тебе придется отнести все это домой, - он улыбнулся, по лицу Хэнка видя, что тот не выглядит разочарованным. - Давай выпьем за то, чтобы все было хорошо у тебя на работе... - теперь улыбка была виноватой: Раулю слишком сложно оказалось скрывать, что он волнуется за Хэнка каждый раз, когда у того случается рабочий день.
За то время, пока Хэнк объясняет, что с ним происходит, Рауль успевает придумать для него массу болезней, психических травм, триггеров и так далее - все потому, что мысли гораздо быстрее слов. Когда наконец выясняется причина, Рауль не знает, как реагировать: казалось бы, надо радоваться, что эти прогнозы не оправдались, и вроде бы даже немного смешно, но Рауль хорошо знает, как это бывает. Зеркала порой и на него действуют нехорошо, особенно если располагаются где-нибудь в лифте или в ванной; и хотя он не вызывал никого ниоткуда в детстве, но все равно прекрасно понимает состояние Хэнка.
И даже немного удивляется том, что Хэнк так легко поделился своим страхом. Рауль вот, наоборот, стесняется говорить о себе в таком ключе, стесняется признавать, что тоже чего-то боится - а может просто надеется, что со временем и после лечения у психотерапевта все эти страхи больше никогда не дадут о себе знать.
- Хорошо, Хэнк, - Рауль заставляет себя снова отодвинуться на свое место и даже пристегнуться ремнем безопасности. - Спасибо, что сказал мне… от этого зеркала никуда не деться, но от других я буду тебя защищать.
Звучало, должно быть, по-детски, и Рауль немного улыбнулся, все еще не сводя взгляда с лица Хэнка, чтобы убедиться, что он в порядке. Но вот автомобиль сдвинулся с места, Хэнк смотрел в зеркало и ничто не пугало его, и Рауль тоже немного расслабился.
- Мы уже недалеко, - наконец Рауль расслабляется достаточно, чтобы вернуться в прежнее настроение. - Через один перекресток налево, а потом дорога сама приведет, еще только раз нужно будет свернуть… не пропустим.
Хочется взять Хэнка за руку, но обе его ладони лежат на руле, так что Рауль себя сдерживает. Он показывает дорогу дальше, смотрит по сторонам и занимает тишину ненавязчивым разговором обо всем, что они проезжают - здесь есть места, о которых Рауль знает не понаслышке, и те, о которых знает Хэнк. Когда они делают последний поворот, и впереди уже виден поставленный вполоборота белый экран, огромный даже с такого расстояния, Рауль замолкает. Наверняка Хэнку уже понятно, куда они приехали; небо темнеет, вокруг экрана сияют прожекторы, и собралось уже около дюжины автомобилей перед ним.
- Я взял с собой плед. Подумал, изнутри нам не очень хорошо будет видно, можно сесть на машин сверху. Это чтобы не холодно, - он повернулся и высвободил с заднего сидения синий в черную полоску плед. - И это тоже, - добавил, показывая бутылку красного. - Если ты ее откроешь.
Усаживаясь на мотоцикле, Хэнк давал указания и внимательно следил за тем, как Рауль их выполняет. Прикосновение к талии, а затем обхват вызвали не только ощущение спокойствия, но и что-то ещё, только вот Холлоуэй старался отогнать от себя пока все подобные мысли и порывы. Важнее было позаботиться о дороге и безопасности.
Заводя мотоцикл, он подождал пару секунд реакции. Любой. Даже такой, где Рауль внезапно передумывает и спрыгивает с сиденья, убедившись, что это не его. Конечно, его мальчик не из таких, пугливых словно девушка-домосед на первом свидании, но отчего-то порой Хэнку было проще утрировать заранее, чтобы быть готовым ко всему.
Ранье оказался спокойным и готовым. Это вызвало улыбку, и Хэнк наконец стартанул и выехал на дорогу. Уже через полчаса повеяло прохладой и промозглым ветром со стороны реки, но это явление на Манхэттене не редкость, и прочувствовать это на мотоцикле получалось каждый раз, оно не было в новинку для Хэнка. Для Рауля же вполне возможно.
Свернув на набережную и доехав до нужного моста, он остановился. Приглушив мотор, поставил ногу на землю и стал снимать шлем, внимательно прислушиваясь к ощущениям со спины. Рауль не слез первым, не спрыгнул, и Холлоуэй обернулся к нему с улыбкой.
- Я расскажу. Но сначала попробуй перекинуть ногу и встать на землю. Не торопись, договорились? Первый раз после поездки может оказаться, что ноги затекли, похоже на онемение, но не бойся этого. Ты так хорошо держался всю дорогу.
С этими словами Хэнк сам слез с мотоцикла и подошёл ближе, сразу захватывая ладони Рауля в свои, чтобы растереть и погреть. Он опустил взгляд вниз и поднял обратно к Ранье.
- Как ноги? Не колет?
Отпустив наконец, мысленно предполагая, что касаться парня он ещё сможет за сегодняшний вечер, он взялся руками за руль и повёз мотоцикл в сторону моста.
- Мы в таком месте, куда я давно хотел приехать и посидеть с тобой. Осталось пройти всего ничего. Под мост въезжать нельзя, поэтому мы вкатим моего коня.
Он негромко хмыкнул и перевёл взгляд на Рауля, рассматривая его профиль со стороны, стараясь уловить реакцию.Начало темнеть и окружающие уличные фонари, ближе к беговой дорожке, выхватывали только самое интересное.
- Я хотел побыть с тобой вдвоём у реки.
Напиток приятно обжигает горло, и надо отдать должное, - такой температуры, как сейчас хотелось. Он не отрывает взгляда от Рауля и задумывается о том, что может быть всё так как хотелось из-за присутствия его рядом. Сейчас. Ранье указывает на столик, и Хэнк двигается следом. Он не против. Место уютное и приятное, но Холлоуэй мало смотрит на всё это сейчас, чувствуя волнение где-то в груди.
Руки сами собой тянутся к протянутой коробке через стол, забирают, касаясь чужих пальцев, - Хэнку хочется касаться. Очень. Но он выглядит сдержанно. Ведёт себя сдержанно и улыбается благодарно ещё до того, как открыть коробку. Ему любопытно, что придумал его мальчик. Ожидаемо было получить что-то вроде подарочного набора или небольшого смыслового подарка, но не такое. На лицо невольно наползает улыбка, кажется, с Раулем он научится бесконечно улыбаться однажды, а на сердце теплеет пока не доводит до неприкрытой радости.
- Что это? - он поднимает взгляд на парня, который чуть тушуется от этого, и улыбается шире. - Мне никогда не дарили таких интересных штук.
Он пробегает глазами по надписям, пока берёт в руки каждый, уже понимая, что это значит, и не торопится открывать, потому что надписи как барьеры, как правила, которые Холлоуэй не любит нарушать. И такое ограничение его положительно веселит.
- А здесь есть что-то, что можно “открыть, когда очень рад”?
Такой надписи он не находит и укладывая очередной небольшой подарок обратно в коробку, смотрит с благодарностью.
- Спасибо тебе, Рауль. Ты позаботился о моём состоянии заранее, это так необычно и приятно.
Ему нравится смотреть на Рауля, быть рядом, но Хэнк задумывается с опаской о глупостях вроде “а что, если ему надоест или смущает такое пристальное внимание?”. К этой мысли добавилась другая и третья, пока он совсем было не погрустнел. Из-под толщи таких мыслей его вывел тост, и Хэнк приподнял бровь в удивлении.
- Ты такой милый, когда смущаешься.
Захотелось прокашляться и заткнуться следом, потому что вслух он не это хотел сказать. Штука в том, что Рауль действительно смутился, когда произнёс тост про благополучие на работе и тихонько затих к концу фразы, выдавая все свои волнения с головой, а это порадовало не меньше физического подарка
- Со мной всё будет хорошо, Рауль. Теперь, после твоего пожелания, точно.
Он решил разбавить эту неловкость и выпил свой напиток до дна.
Теперь настало время того, о чём он думал полдня и волновался не на шутку. Осторожно отставив в сторону коробку, потянулся к Раулю, забирая его руки в свои, мягко обхватив запястья.
- Мне сегодня подарили ещё один подарок. - взволнованно проговорил он, водя пальцами по коже - но я хочу, скажем так открыть и использовать его вместе с тобой.
Хэнк полез в карман куртки, доставая небольшой подарочный конверт, вынул из него сертификат и протянул Раулю лицевой стороной вверх, чтобы тот сразу смог прочитать, что там написано и понять, что от него хотят.
- Ты полетишь со мной? - и прикусил губу, с нетерпением ожидая реакции.
Рауль любопытствует о некоторых местах, домах, поворотах, которые Хэнк видел и раньше. Бывал здесь и там по долгу службы. И хотя он не представлял до сих пор, куда они направляются, на некоторые вопросы ответить смог. Разумеется, умалчивая о том, что “вот здесь как-то произошло вооружённое ограбление” или “ в этом здании застрелили свидетеля по делу”, о нет. Он обходился нейтральными: “бывал, видел, как там внутри” или “как-то патрулировал тут недалеко”.
Портить настроение Рауля не хочется, у него так горят глаза в предвкушении. Холлоуэй улавливает этот взгляд, который наверняка должен был быть незаметным, когда перед ними наконец предстаёт место, куда они направлялись. Губы трогает искренняя улыбка: Хэнк не помнит, когда последний раз ходил на свидание в кинотеатр под открытым небом, давно было.
Ранье оказался предусмотрительным, и даже припас согревающее. Пледа это тоже касается, конечно.
От предложения расположиться на машине он не отказывается, забирая у парня плед, чтобы самому его расстелить. Затем забирается на машину и протягивает руку своей паре. Рука Рауля тёплая и немного дрожит, может из-за погоды. Хэнк тянет к себе и без предисловий обнимает парня за талию, стоит тому расположиться рядом.
- Не холодно? - Хэнк смотрит на его профиль и целует в щёку, параллельно поглаживая рукой вдоль талии, мягко согревая. - Мне нравится то, что ты устроил.
Хочется быть немного ближе, но Холлоуэй рад и тому, что их ноги соприкасаются в коленях и бёдрах. Слегка, ненавязчиво, но от этого самому Хэнку становится намного теплее, чем если бы они сейчас оба укрылись с головой.
- Ты не боишься оставлять мотоцикл на улице?
Сейчас здесь никого не было поблизости, вряд ли кому-то в голову могло прийти угнать мотоцикл, но Нью-Йорк – совсем другое дело. Велосипеды там воровали запросто, Рауль знал это на собственном опыте: после того, как исчез его двухколесный транспорт, он уже не заводил новый, опасаясь повторения этой истории. А ведь мотоцикл стоит намного больше велосипеда, да и к столбу его не так-то просто прицепить.
- Я в полном порядке, – Рауль решил не говорить о том, что ему холодно. Согреется, не маленький, и показать себя перед Хэнком слабаком ему не хотелось, хотя забота мужчины была более чем приятна. - Никогда тут не был.
Он подумал, не возил ли Хэнк кого-то еще сюда для романтических свиданий. Девушкам бы наверняка понравилась поездка на мотоцикле, они были бы в восторге от заботы, и не стеснялись бы показать, что нуждаются в ней. Такие мысли заставили Рауля немного ревновать, но ему все же хватило самоконтроля для того, чтобы от них избавиться, и от предположений и гипотез перейти к тому, что происходило на самом деле – к ним с Хэнком, идущим к мосту.
Здесь местность немного напоминала Раулю Францию, только та в воспоминаниях оставалась намного теплее и солнечнее. В Нью-Йорке повсюду ожидаешь увидеть множество людей, но здесь было тихо и пустынно – не будь Хэнк полицейским, стоило бы переживать, - и Рауль снова стал беспокоиться насчет того, что ему говорить и как себя вести. Когда-то все у него получалось инстинктивно, словно по наитию: он легко общался с любым человеком и в любых обстоятельствах, но теперь думал про каждый свой шаг и каждое слово, лишь бы ничего не испортить.
- К вечеру станет холодно. – Уже был вечер, но Рауль имел в виду еще более позднее время, когда уйдут даже отсветы солнца, и никакого другого источника света, кроме фонарей, не останется.
Зайдя под мост, где уже было тепло, немного мрачновато, но вместе с тем и уютно, Рауль остановился. Сильно, благодаря акустике, шумела река, пахло водой, землей и железом; Рауль сунул руки в карманы и глянул на Хэнка – он еще не знал, что через десять минут соберутся тучи, которых они не заметят, а потом с неба хлынут плотные тяжелые потоки дождя.
Ему понравилось. Рауль улыбнулся с облегчением; Хэнк пока еще не видел, что внутри, но не оставалось сомнений в том, что ему понравится. Первое впечатление ведь было хорошим, иногда это важнее всего.
- Нет, такой надписи нет. Когда ты рад, тебе ведь и так хорошо.
Он рассчитывал, что этот вечер пройдет в подобной обстановке. Они за столиком, вдвоем, что-то пьют – конечно, Рауль предпочел бы коктейли, потому что от крепкого градуса мог слишком сильно опьянеть, а за себя в таком состоянии он не ручался. Потом, может, они пошли бы прогуляться по вечерним улицам. Конец апреля, уже тепло, в Нью-Йорке такая уютная ночная атмосфера с фонарями, уличными звуками, светящимися витринами, которые всегда оформлены так, что можно подолгу их рассматривать…
С Хэнком можно было просто гулять, ни о чем не задумываясь, переходить с одной улицы на другую, не выбирая маршрута, и даже держаться за руки – Рауль редко когда делал это, но Хэнку бы понравилось, он был уверен.
Но события повернулись совсем иначе. Рауль с любопытством потянулся рукой к глянцевому сертификату, а потом на миг замер, когда понял, что это такое и что именно Хэнк предлагает. Еще даже близко не оказавшись к вертолету, Рауль уже почувствовал восторг от эмоций, которые этот полет мог принести; и точно так же заранее его сковало страхом.
Он не то чтобы боялся высоты, однако чувствовал себя некомфортно, когда видел, как высоко находится. На верхних этажах небоскребов, глядя вниз с лестничных пролетов, на мостах или у иллюминатора в самолете… Порой даже смотреть с высоты десятого этажа ему было трудно. Он сразу представлял, как падает вниз – то ли случайно оступившись, то ли намеренно шагнув вперед, - и все ощущения были такими красочными, настоящими, словно это вправду уже происходит.
- Ого… вот это подарок.
Не чета его коробке со всякой всячиной, конечно. Рауль даже легкое разочарование ощутил, благодаря чему страх забылся и перестал его волновать. У него не хватило бы денег и на половину такого подарка, но, конечно, он не собирался давать Хэнку понять, что это так.
- Конечно, я полечу, – он улыбнулся, отдавая сертификат. - Раз уж ты предложил. Надеюсь, ты не рассчитывал, что я стану отказываться.
Рауль полагал, что Хэнку все равно не с кем больше было бы полететь. Точнее, он мог бы взять какого-нибудь друга, потому что его дочка слишком далеко находится, да и маленькая для таких развлечений, но ведь с другом – совсем не то же самое, так? И по этой причине Рауль не хотел отказываться. Ему было чертовски приятно, что Хэнк готов разделить с ним свой подарок, и от отказа расстроились бы они оба.
Да и что этот страх? Если такую услугу продают, она должна быть такой же безопасной, как и авиаперелеты.
- И когда это можно сделать? – он держался за стакан, не сразу поняв, что там уже ничего нет. Когда попытался сделать еще глоток, обнаружил наконец это, и тут же почувствовал необходимость влить в себя еще алкоголя, чтобы страх, который вроде как исчез, не возвращался. - Давай я возьму нам еще, будешь? – спросил он, поднимаясь и забирая такой же пустой стакан у Хэнка. - Сейчас вернусь.
«Камаро» вряд ли бы предназначен для того, чтобы залезать на его капот и садиться на крышу, но это оказалось чертовски удобно. Металл прогрелся от солнца, хотя и начинал уже остывать, ногам оказывается очень удобно, и Рауль сам придвигается к Хэнку поближе, ловя его поцелуй и сразу после передавая ему бутылку вместе со штопором. Мог бы и сам открыть, но он такие штопоры не любит – просто рукоятка и закрученное острие, с ними всегда полно возни, а иногда пробка крошится так, что приходится потом вдавливать ее вовнутрь вместо того, чтобы вытаскивать наружу.
- Я буду держать, пока ты тянешь.
Он обхватил ладонями бутылку, закрыв тем самым этикетку, и крепко сжал, чтобы Хэнку было удобнее.
Подумал еще о том, как они поедут обратно, ведь тогда у каждого в крови будет определенный процент алкоголя, но… Фильм длинный, бутылка всего одна, как-нибудь доедут. А если их и остановят, у Хэнка ведь есть удостоверение полицейского с собой? Нехорошо злоупотреблять положением, но иногда можно. И это значительно лучше, чем если бы Хэнк начал возражать и отказываться, потому что кому-то из них придется сесть за руль.
А еще они могут остаться после фильма тут, просто посидеть в тишине, когда все остальные разъедутся, поговорить – разве им нечего будет сказать друг другу?
- Ура! – пробка поддалась довольно быстро, выскочив с приятным и знакомым хлопком. - Я не брал бокалы, подумал, будет слишком пафосно. Справимся и так, м? – он снова прижался боком к боку Хэнка, чтобы было теплее.
Плед оказался замечательной идеей, он согревал, мягко лежал на плечах, и словно делал их еще ближе, объединяя. Рауль сделал из бутылки небольшой глоток; вино показалось немного кислым, но не настолько, чтобы с этим нельзя было смириться.
Постепенно приезжали еще автомобили, потом прожекторы погасли и свет теперь лился только от экрана, где начинался фильм. Пленка чуть-чуть дрожала, но этот эффект выглядел приятно – все-таки фильм был аж девяносто шестого года, не так уж давно, но все равно присутствовал эффект старины.
- Это фильм-мюзикл, – негромко, чтобы не отвлекать Хэнка от начавших разворачиваться событий, проговорил Рауль. - Он про Аргентину. Там Мадонна сыграла, она вообще-то мне не слишком нравится, но здесь не могу представить никого другого.
Ему подумалось, что было бы интереснее привести Хэнка на какой-нибудь французский фильм, который Рауль бы знал лучше, а потому мог бы рассказать о нем больше, но не он выбирал тут репертуар. «Эвита» и так был чертовски хороша для кинотеатра под открытым небом, и Рауль не мог вообразить сейчас ничего лучше.
Пару раз за последние полгода Хэнк останавливался в этом месте. Он спускался к реке, смотрел на бегущий поток. Это успокаивало, помогало собраться и поразмыслить о всяком. Умиротворяющая обстановка, и мнимая тишина прямо в городе. То, что порой Хэнку казалось таким необходимым. Ни в одном кафе или на крыше высотки такого не найдёшь. У моста редко проезжали мотоциклы, которые издавали больше всего шума, а про машины забываешь, пока стоишь под огромным слоем металлических конструкций и бетона, так удачно заглушающие любые звуки с дороги. Хэнку вспомнился ещё ютуб-канал какого-то фотографа, который рассказывал, где в городе делаются добротные снимки, и что в таких вот местах, под мостами, можно найти особенно красивые кадры. Глянув на идущего рядом Рауля, Хэнк мысленно с таким мнением согласился, - кадр был и правда замечательный.
- Нет, оставлять мотоцикл не боюсь, я делаю это не впервые. Здесь не каждый готов пытаться угнать такое транспортное средство. Быстро ловим, к тому же здесь есть камеры. - На удивлённый взгляд Хэнк спешно добавил - нет, не под мостом, не волнуйся, но над ним и при въезде.
Пока говорили, успели спуститься к самому подножию и берегу, уплотнённому камнями и где-то даже железными вставками. Найти приятное глазу место здесь тоже можно, и Хэнк, не доходя до края и воды и метра, свернул под сам мост. Затем поёжился, резко ощутив прохладу от сырости и слабый пока, поднимающийся ветер. Потерев руки, он достал зажигалку и оглянулся, проверяя, рядом ли Рауль.
- А вот этого я бы рекомендовал не в присутствии полицейских не делать, зато у меня вроде как особые привилегии - усмехнувшись, он подошёл к невысокой бочке, уже горелой, судя по окантовке и следам огарки, и заглянул внутрь. - Так, ветки есть, за дрова сойдёт.
Поясняя то, что делает, Хэнк оборачивался и снова возвращался к попыткам поджечь то с одной стороны, то с другой, оставленные предыдущими посетителями этого места, ветки. Такое “передай другому” правило редкое, но приятное в городских условиях.
- Обычно здесь довольно прохладно, но вид бывает, особенно на закате, замечательный. И я подумал, что тебе может это понравиться. Может понравиться здесь.
“Со мной” - осталось не озвученным, но Хэнк надеялся, что понятным и так.
Когда огонь стал разгораться, он переключился на стоящую рядом скамейку, тоже принесённую сюда когда-то и кем-то, и приглашающе указал на неё Раулю.
- Что есть, но здесь удобно.
Хэнк поспешно стряхнул с неё нападавшую пыль и землю, и шагнул, чтобы сесть рядом, когда вдруг услышал звуки падающих капель дождя. Оглянувшись, только убедился, что природа решила посмеяться, не иначе, над их желанием побыть сегодня в уютном месте.
Но при этом, дождь вполне мог быть уютным, и Хэнк улыбнулся мысли, устраиваясь на сидении, обнимая Рауля за плечи.
Он и раньше делал подобное, но сейчас ощущал особую теплоту момента, и желание укрыть вообще от всего мира.
- Я рассчитывал на согласие, конечно, что ты полетишь! - Хэнк искренне рассмеялся, чувствуя, как волнение от ожидания реакции схлынуло, и плечи сами собой расслабились.
Теперь ему стало совсем хорошо.
- Сделать? Ну.. Это можно сделать и сегодня, и завтра…
Быстрый взгляд на сертификат, чтобы убедиться, что он не обманулся, и убедительный с надеждой на Рауля. Только вот тот заметно стушевался, и это наблюдение Хэнка напрягло.
- Конечно, буду. Да.
Уверенность и улыбка пропали, стоило Раулю отвернуться, чтобы окликнуть сотрудников бара и сделать заказ. Всё это время Хэнк разглядывал его спину, задумчиво сдвинув брови, решая выпытать, что не так. Рауль был рад, Хэнк уверен в этом, и полететь, и что..
- Я бы не предложил никому другому! Да что там, - положив ладонь себе на шею со спины, Хэнк немного криво улыбается, отводя взгляд, признаваясь, - на деле этот подарок и сделали ребята для меня и тебя, даже Майлз намекнул. И.. - он поднял взгляд, делаясь серьёзным, чтобы Рауль видел, что Хэнк не шутит и не думает даже, - некоторые знают. На работе.
Рукой так легко было коснуться руки Рауля, по-домашнему и привычно, будто он много раз так делал на людях, Хэнк накрыл его запястье ладонью и мягко обвил пальцами, надёжно удерживая некоторое время.
- Понимаю, что может быть это для тебя странно, такие отношения далеко не всеми понимаются так, как.., - чувствуя, что завёл речь, которую не знает, как закончить, Хэнк оборвал резче, чем рассчитывал, - я хотел сказать, что мне всё равно на них. Я так хотел провести время с тобой!
Вот. Он сказал. И улыбнулся. И понадеялся, что теперь и Рауль успокоится, и перестанет думать о том, как это будет выглядеть, или с кем там ещё Хэнк мог бы отправиться получать такой необычный подарок.
Открыть бутылку напару - оказалось забавно. Хэнк такого никогда не делал, и с улыбкой принял предложение, подыгрывая. Рауль как-то незаметно и плавно прижался к боку ещё, удобнее укрываясь пледом. Это вызвало нежность, спокойствие. Хэнк почти не пил, прикладываясь к бутылке за компанию, да каждый раз поглядывал на рауля. Стараясь делать это украдкой. Фильм, кажется, когда-то Хэнк и смотрел, но чего стоит какое-то кино, когда и в реальности есть на что посмотреть. Рауль искренне сопереживал тому, что творится на экране, кивал в такт музыке, когда начиналась очередная песня. Хэнк подмечал все детали и грелся от этих моментов, от ситуации.
Сложнее стало, когда прошла почти половина фильма, а из массивных колонок зазвучал вполне неплохой медляк. Хэнк не уверен, что правильно определил, он то меньше разбирался в музыке, чем Рауль, но мелодия была приятной и такой удобной.
Всё время Хэнк и так обнимал Рауля, слабо, за талию, иногда перемещая руку повыше или к бедру. Ненавязчиво, не мешая парню продолжать следить за сюжетом фильма и наслаждаться музыкой, но в этот момент Хэнк понял, что хочет немного размяться. Машина не предполагала мягкое сидение на протяжении такого времени, и..
“Да почему бы и нет” - пронеслось в голове, когда он неторопливо слез на землю, увлекая своего мальчика за собой, всё ещё обнимая его.
- Хочу с тобой потанцевать. - Прозвучало кажется более неуместно, чем он прокручивал в голове, но наверняка горячо, потому что шёпотом и на ухо.
Хэнк перехватил бутылку за горлышко, которую всё ещё отчего-то удерживал Рауль и водрузил на капот, только теперь почувствовав, что он сам выпил, но до опьянения далеко. Затем поправил плед на плечах парня и прижал его к себе за талию, позволяя себе шумный вдох, утыкаясь ему повыше виска, и начиная неторопливо покачиваться, в такт мелодии, он же про потанцевать говорил.
Хотелось большего. Они столько времени вместе, и Хэнк совсем не против простых встреч и свиданий, которыми они одаривали друг друга при возможности. Даже просто быть рядом с Раулем было приятно, но…
Он шумно вдохнул второй раз и улыбнулся, легко поведя головой, что Рауль наверняка почувствовал как ласку.
- Знаешь, я думаю, что..
Фразу прервал резкий приглушённый звук от машины Рауля и то, как сам Рауль вздрогнул. Не он один, Хэнк опустил глаза на источник шума, и понял, что в боковину у самого колеса, рядом с тем местом, где они стояли, что-то прилетело, немного обрызгав их сладкой водой. Пластиковый стакан с соком или чем-то, который наверняка не с неба свалился.
- Вы издеваетесь? - а вот и источник снаряда, подумал Хэнк, поворачиваясь в сторону соседней, но стоящей позади машины, - Мешаете! Загораживаете! Некоторые пришли смотреть кино.
- Сядем в салон? - совершенно спокойно спросил Хэнк у Рауля, снова обнимая его, потому что сделал полшага назад, пока реагировал на всякое. Он и сейчас смотрел на кричащего мужика, но сразу понял, что тот слишком ленив, чтобы сделать что-то ещё, кроме того, что уже выдал, и тем более встать со своего места ради разборок.
“Что ж, мне тоже лениво. И слишком хорошо, чтобы..”
Хэнк посмотрел в глаза Раулю, обнял его лицо руками и легко коснулся губами губ. Невинный быстрый поцелуй, прежде чем взять его за руку и повести в машину, забирая недопитую бутылку.
Старая и проржавевшая жестяная бочка заставила Рауля улыбнуться. Некоторые вещи не меняются с годами и даже в разных странах могут быть абсолютно одинаковыми. Рауль был совершенно уверен, что подобные бочки встречались ему и в Нидерландах, и во Франции, и даже в чопорной Британии, и всякий раз вокруг них толпился народ. В основном это были бездомные, иногда - водители-дальнобойщики на заправках посреди ничего, совсем редко встречались музыканты и их приятели. Последних Рауль в основном видел только в молодости, когда и сам относился к их числу.
Почему-то образ этих бочек плотно ассоциировался с людьми, которые их окружали. Рауль не ожидал увидеть одну из них здесь, стоящую в одиночестве, но носящую на себе явные следы использования. Он заинтересованно подошел ближе и заглянул внутрь - там оказались ветки и еще что-то деревянное. Что ж, запах должен быть нормальным, если Хэнк решил это поджечь. Рауль как наяву ощутил призрак запаха горящего пластика и жидкости для розжига, который часто преследовал его на дорогах в Европе.
- Не удивлюсь, если где-то найдется еще и решетка для барбекю, - он оглянулся по сторонам, но искать не стал. Уже темнело, камни выглядели влажными, и Рауль не хотел проверять собственное чувство равновесия.
Он уселся на скамью рядом с Хэнком сразу после него; в голове мгновенно появились варианты того, как он мог бы сесть по-другому, гораздо ближе и с большим количеством контакта, но почему-то Рауль постеснялся. Просто прижался к Хэнку боком, сунул ладони ему под руку, чтобы согреть их.
- Мне нравится, - он сощурился. Вокруг быстро темнело из-за туч, и потому на лице Хэнка появились оранжевые отблески от огня, поднимающегося в бочке. - Даже несмотря на дождь.
На самом деле, так было даже лучше. От бочки и Хэнка исходило тепло, и Рауль прижимался теснее, чтобы спастись от окружающего холода. Он мог свободно положить голову мужчине на плечо, не чувствуя при этом былого стеснения, и мог размышлять вслух о вещах, о которых раньше предпочел бы помалкивать.
- Необычное свидание… Такое уединенное место. Самое время тебе признаться, что ты маньяк и собираешься меня убить.
Когда-то он побаивался того, что Хэнк может оказаться фанатом “Кроссфейт”, который вычислил Рауля и хочет с ним поквитаться, но больше в такие глупости Рауль не верил.
Раулю не нужны были слова поддержки и уверения Хэнка, он не хотел казаться чересчур уязвимым, но оказалось, что это все равно приятно. Он не задумывался над этой темой особо сильно, просто верил, что Хэнку не выгодно рассказывать о своем новом увлечении на работе. Среди полицейских, как и среди военных, слишком много людей с твердыми убеждениями и слишком взрывным характером. Не хотелось бы портить Хэнку репутацию или как-то компрометировать его в глазах коллег, тем более что мужчина и так нередко приезжал в “Маленькую Францию” среди дня на рабочем автомобиле и вместе с напарником. Слухи могли пойти так или иначе, но для Рауля стало настоящим откровением то, что Хэнк не собирается ничего скрывать.
Он снова вернулся к Хэнку, не дожидаясь, пока бармен заново наполнит стаканы.
- Что ж, теперь я точно обязан полететь с тобой, - он улыбнулся. - Я не против, если ты не захочешь никому рассказывать обо мне. Ты же коп, - может, с логикой это не очень-то хорошо соотносилось, но в мыслях у Рауля выглядело вполне упорядочено. - И я ни на чем не настаиваю. Но мне все равно приятно, что ты, ну, не скрываешь.
А еще Рауль испытывал облегчение из-за того, что по крайней мере те из коллег Хэнка, которые знали обо всем или догадывались, похоже, относились к этому с пониманием. Либо же с равнодушием - какая разница, если никакая их реакция не мешает Хэнку и не портит ему настроение.
- Значит, можно прямо завтра? Что ж, у меня как раз свободный день, а у тебя? - он подмигнул и протянул Хэнку заново наполненный стакан.
***
А на следующий день Рауль едва не пожалел о своем решении. Теперь в его крови уже не было алкоголя, и он мог безо всяких проблем представить, что его ждет во время полета. По пути к аэродрому Рауль старался скрыть волнение, но ему не сиделось ни на одном месте в метро, ни после в автобусе. Когда Хэнк спросил об этом, Рауль солгал, что это от предвкушение - частично он даже говорил честно, потому что сам до конца не разобрался в себе. Ему и страшно, и интересно, так что Рауль надеялся, что при виде вертолета какая-то из этих эмоций возьмет над другой верх и он наконец сможет снова взять над собой контроль.
Но сначала они увидели не вертолет, а инструктора, который целых пятнадцать минут рассказывал о технике безопасности и различных правилах. Рауль был уверен, что все запомнил, но как только они пошли на взлетное поле, как половина только что услышанного выветрилась из его головы - словно никакого инструктажа и не было.
- А ты не беспокоишься? - спросил он у Хэнка перед тем, как они забрались в кабину вертолета. - Ты уже раньше летал? Я никогда не летал. Зачем нужен спасательный жилет, если мы не полетим над заливом?..
Жилет казался ему слишком тесным, наушники слишком большими, кресло слишком жестким, а ремень безопасности, который сильно отличался от автомобильного аналога, слишком ненадежным. Но передумывать Рауль не собирался - вот еще, только не при Хэнке! Для него Рауля хотелось быть самым смелым человеком, и пока еще вертолет не оторвался от земли Рауль таким и был.
Время этим вечером тянулось медленно. Вначале Рауль беспокоился из-за того, что Хэнку мог не понравиться фильм, но тот не жаловался, и вскоре Рауль уже втянулся в эту атмосферу, да и вино порядком помогло. Ему ужасно нравилось тепло чужого тела рядом, нравилось замечать взгляды Хэнка, но он все равно не ожидал, что в какой-то момент тому захочется потанцевать.
- Ничего себе, - Рауль засмеялся, слезая с машины. Ему казалось, что Хэнк не из тех, кто любит танцы, тем более на людях. В основном, конечно, никто на них не смотрел, но в ближайших автомобилях наверняка заметили. Раулю было все равно, и Хэнку тоже, так что он обнял полицейского за плечи, легко отдавая бутылку, и начал двигаться с ним в одном темпе, едва слышно напевая мелодию под нос.
Они были так близко друг к другу, что невозможно было не почувствовать, как сильно Хэнк желает Рауля, и от этого на губах у последнего постоянно оставалась улыбка. Но все не могло продолжаться так хорошо - неожиданный звук заставил Рауля вздрогнуть и обернуться, а чужой окрик мгновенно его зажег:
- Это “Камаро”, мать твою! Еще раз что-то кинешь в мою машину, и я тебе лично лобовуху разъебашу!
Неподалеку коротко и резко просигналил автомобиль, и прежде чем к дискуссии успел подключиться кто-то еще, Хэнк совершенно спокойно предложил сесть в салон. Из-за ровного тона его голоса Раулю стало совестно, а короткий поцелуй от Хэнка вовсе привел его в чувство.
- Извини, - сказал он уже в салоне, как только закрыл за собой дверцу. - Нельзя бросать вещи в чужие автомобили. - Он взял у Хэнка бутылку и сделал оттуда успокаивающий глоток. Больше никто не сигналил и ссора закончилась, так и не начавшись, так что Рауль смог полностью переключиться на Хэнка. Отсюда смотреть фильм было уже не так удобно, но его интересовало как раз не это. - Надеюсь, ты пригласил меня в салон не только для того, чтобы я не разбил ему лобовуху?
То ли вино ударило в голову, то ли еще что-то, но Рауль стал чувствовать себя совершенно по-иному. В таком небольшом замкнутом пространстве, в тепле, близко к Хэнку… Он отодвинул спинку сидения назад и потянулся к мужчине за поцелуем, а ладонью для равновесия уперся ему в бедро. Прижавшись к губам Хэнка, Рауль погладил большим пальцем джинсовую ткань его штанов - что бы ни стало катализатором его возбуждения, но сработало это на ура.
Вы здесь » Manhattan » Реальная жизнь » 19-хх-19 ‡флеш
